Онлайн книга «Ни слова о деньгах»
|
Андрей уже несколько раз приставал к врачу с наглым требованием продиктовать ему номер мобильника. Он попытался соблазнить красавицу чарующей перспективой продолжительных телефонных разговоров. – Вот ещё! – возмутилась Елена Борисовна. – Мы могли бы общаться, когда вам станет скучно! – Обойдёшься. И потом, мне не бывает скучно! Зураб Константинович (41, главврач): Бесконечные операции и дежурства – график потенциального самоубийцы. Гарантия профессионального выгорания и будущей неврастении. Но Елена привыкла так работать, она живёт этим. …Андрей посмотрел вверх, на упругий прозрачный пакет с лекарством, подвешенный на штативе, потом с грустью уставился в окно, разрисованное зимними узорами. – Как ты себя чувствуешь? – в палате неслышно появилась Елена Борисовна. Андрей тут же встрепенулся, заулыбался, его сердце привычно ухнуло и понеслось вскачь. – Полегчало или ещё нет? Она быстро подошла к кровати и потрогала его лоб, погладила по щеке и, склонив голову, несколько секунд пристально изучала Андрея, гадая, что же с ним приключилось, откуда вдруг высокая температура. Андрей, покайфовав минуту под нежными прикосновениями, поймал её руку и начал бешено целовать сильную, сухую от постоянного мытья ладонь, пальцы с коротко подстриженными ногтями, тонкое запястье. – Тише, ненормальный, успокойся, у тебя же капельница! Игла вылетит! – Елена Борисовна потянула обратно руку, но Андрей не отпускал, и в конце концов врач пришла в ярость. Её глаза вспыхнули злым, испепеляющим огнём. – Отпусти немедленно! Просвистела стайка трассирующих пуль, взорвалась где-то рядом нейтронная бомба – палату залило бледно-голубым светом… Наглый юнец испуганно выронил добычу, его лицо исказилось отчаяньем. – Не надо делать бровки «домиком»! – усмехнулась Елена Борисовна, она отодвинулась подальше от кровати. – Ты ведёшь себя отвратительно. Мне и твоей температуры под сорок хватило, а ты ещё за руки хватаешь. Глупый мальчишка! Но парень выразительно страдал, и Елена Борисовна смягчилась, вернулась обратно. – Подумать только, сегодня мне пришлось отправить восвояси целую делегацию. Приехали забирать тебя из больницы. Как тебя все любят, Андрей! – Я хочу, чтобы ВЫ меня любили! – А я тебя люблю, – спокойно ответила врач. – Ты – моя удача. – Как это? – нахмурился Андрея, уже догадываясь, что никаких бонусов подобная любовь ему не сулит. – Сегодня показывала твои последние снимки консилиуму, господа не могли поверить, что это не фальсификация, – улыбнулась Елена Борисовна. – Поразительно, как быстро ты восстанавливаешься. У меня было столько сомнений, я боялась, что понадобится ещё одна или две операции. Но ты не подвёл, умничка моя. – Вас только это и волнует – процесс, результаты, хорошая статистика, – понял Андрей. – А тебя нет? Ты предпочёл бы провести остаток жизни в инвалидном кресле? – Нет, конечно. – А насчёт статистики – как она может меня не волновать? Каждая единица в отчёте – это живой человек. Ты, например. Или какой-то другой мой пациент. – Какой-то другой… – эхом отозвался Андрей. – Вам совершенно без разницы. – И я счастлива, что ты улучшил мою персональную статистику. Я горжусь результатом. Хорошо, что удалось так качественно тебя починить. – Всё ясно. Я для вас не мужчина, а хирургический арт-объект, коллекция жизненно важных органов. Вас волнует не то, что я чувствую, а моя способность к регенерации, – с горечью произнёс Андрей. – Ты славный, милый парнишка. Но… Сам во всём виноват. Не надо было попадать в аварию, а затем – на операционный стол. * * * Действительно, в день выписки Андрея к больнице стянулась возбуждённая толпа – словно собрались на свадьбу. Или забирать из роддома младенца. Подкатил на синем «мерсе» верный друг Данила с несколькими однокурсницами – девушки сгорали от нетерпения, пританцовывали. Даша и Люся примчались на Пашином автомобиле – привезли пакеты с подарками для медперсонала. Приехал Вадим Петрович, бросив на произвол судьбы автосервис. И все получили от ворот поворот! Только Даше позволили заглянуть на минутку к брату, а остальных отправили домой. – Хороша девка, – задумчиво пробормотал Петрович, провожая взглядом Елену Борисовну. – Строгая. Безапелляционная. Голубоглазая. «Роллс-ройс» ручной сборки, штучный экземпляр. Бампер идеально скомпонован, ходовая часть тоже отличная. Молодец, Дарья, хорошо о брате позаботилась: и палата красивая, чистенькая, и врач самый лучший. – Лучше не бывает, – согласился Данила. Он хранил на щеке ожог от взгляда Елены Борисовны. Врач заострила внимание на том, чтобы студент и его свита, окутанная облаком парфюма и нетерпеливого ожидания, даже и не думали подниматься наверх, в палату к другу. Девушки возмущённо заныли… Даша вернулась от Андрея обеспокоенной. Ей не понравилось, как выглядит брат – губы обметало лихорадкой, на щеках пылает нездоровый румянец, глаза сияют мученическим светом… – Ну что ещё? – убито пробормотала Даша. Она села на переднее сиденье белого джипа. Паша ждал, положив руку на руль, Люся сочувственно сопела сзади, в глубине салона. – Ведь всё уже было хорошо! – Не дрейфь, – успокоила подруга. – Просто малыш не хочет расставаться с хирургиней. – И от этого у него тридцать девять и пять? – Бывает, – подтвердил Паша. – Нервы у пацана расшалились. Едем? – Да, езжай, – разрешила Дарья. – Нет, я уверена! Это Данила с его бесчисленными подружками принёс в палату какую-нибудь заразу. Грипп, например! – Студенты выглядели здоровыми, – сказал Паша. – Девчонки прыгали, как белочки. Все без шапок и в колготках сеточкой. А мороз – двадцать градусов! – Какой ты наблюдательный! Даже колготки в сеточку заметил. Сфотографировал девочек, – язвительно донеслось с заднего сиденья. – Ещё бы. Они же в мини! И постоянно шевелятся. Как на них не смотреть? – чистосердечно признался Паша. Даша вдруг ревниво подумала о том, что сама она в тёплых колготках. Чтобы не замерзать на двадцатиградусном морозе без шапки и гамаш, необходимо особое состояние души. А две студентки – Дарья и сама это заметила – были ещё и в коротких курточках, и снизу выглядывала полоска голого тела! Наверное, их согревала любовь, предвкушение счастья, восторженное упоение собственной юностью… – Об эпидемии гриппа ещё не объявляли, – сказала Люся. – Нет, это точно нервы. – До какой степени надо себя накрутить, чтобы температура повысилась почти до сорока? Андрей – не истеричная барышня. Он вполне уравновешенный парень. – Но влюбился впервые, – напомнила Люся. – Не забывай об этом. |