Книга Бриллиант Фортуны, страница 37 – Валерия Вербинина

– Это Мими, – ответил он на невысказанный вопрос Алексея. – Мими, познакомься с господином офицером.

Мышь встала на задние лапки, передними разгладила усы и что-то пискнула. Пораженный пленник глядел на нее во все глаза. «К кому я вообще попал?» – мелькнуло у него в голове.

– Люблю животных, – продолжал незнакомец своим вкрадчивым, замшевым голосом, от звука которого Алексею почему-то особенно делалось не по себе. – Всех, кроме собак. Гнусные, вонючие, злобные твари. Кошек тоже терпеть не могу, потому что они ловят мышей. А хуже всех животных – люди.

«Ишь ты какой, – вяло подумал Алексей. – Но мышь! Где, когда это было? И почему у меня такое чувство, словно я…"

И внезапно он понял, что именно ему напоминал незнакомец с ручной мышкой.

– Вы – Огюстен? – напрямик спросил Алексей.

Юноша с замшевым голосом улыбнулся. Губы у него были узкие, как две ниточки, и оттого улыбка казалась особенно неприятной. Он пододвинул к себе колченогий стул, стоявший у стены, и опустился на него.

– Как тесен мир, а? – заметил Огюстен. Мышь ловко соскочила с плеча ему на руку. – Кто вам рассказал обо мне – Жанна?

– Да. – Алексей поднялся на ноги и, держась за стену, добрел до стола, у которого устроился Огюстен. Напротив Огюстена оставался еще один стул – даже не стул, а просто табурет – и Каверин рухнул на него. На столе между собеседниками горела чадящая свеча, оплывшая почти до половины. Пламя двоилось в глазах у Алексея. Он потряс головой, и затылок тотчас же напомнил о себе.

– Вы неважно выглядите, – заметил Огюстен без тени сочувствия.

Алексей не знал, что можно ответить, и поэтому он просто промолчал. Судя по покрытым плесенью стенам, они находились в каком-то подвале, из которого вела одна-единственная дверь. За дверью была свобода, – но между Кавериным и ею находились по меньшей мере двое: Огюстен и Эльстон, который только что вышел отсюда. А возможно, не только они.

Огюстен поднял узкую руку и вытащил из воздуха золотой. Он щелкнул пальцами – и золотой исчез. Алексей усмехнулся.

– Кто вы такой? – спросил он.

– Меня зовут Огюстен, – просто ответил его собеседник. – А некоторые еще называют меня Мышиным Королем. Это прозвище, – пояснил он таким тоном, словно разговаривал с несмышленым младенцем, и улыбнулся. Но глаза его, даже когда он улыбался, оставались холодными как лед и зорко следили за пленником.

Каверин напряженно размышлял. Мышиный Король… Эльстон… Их двое, и они заодно? Или Король – главный, и под началом у него еще целая шайка? При этой мысли молодому человеку стало не по себе.

– Хорошо, Огюстен, – промолвил Алексей, устав ломать себе голову над этой загадкой. – Я хотел бы попросить вас об одном одолжении, которое ничего вам не будет стоить.

В блеклых голубоватых глазах зажегся недоверчивый огонек. Судя по выражению лица Мышиного Короля, мало кто осмеливался просить его о чем бы то ни было.

– Передайте мсье Эльстону, – сказал Алексей, перегнувшись к собеседнику через стол, – что в следующий раз, когда он мне попадется, я его непременно убью. Без всяких дуэлей, просто убью – и точка.

Он умолк и пошевелил левой рукой. По счастью, доктор Роллен сделал ему превосходную перевязку, и теперь Каверин был почти уверен, что рана, несмотря на дикую выходку Эльстона, не открылась.

– Мне кажется, мы с вами сможем поладить, – замшевым голосом заметил бледный юноша. Мышь спрыгнула на стол и обнюхивала лежащие на нем крошки. – Я могу отдать вам Фредо Болтуна, если хотите.

Он произнес эти слова самым будничным тоном, словно речь шла о каком-то пустяке, не стоящем внимания. «О чем это он?» – изумился пленник. Он провел рукой по лбу и прислонился головой к стене, словно ему было очень плохо.

– А взамен? – спросил он хрипло.

– А взамен вы отдаете мне «Принцессу грез».

В сущности, этого и следовало ожидать. Глаза Мышиного Короля так и впились в лицо Алексея, словно последний мог нечаянно выдать, что знает, где находится зеленый бриллиант французской короны.

– У меня ее нет, – мрачно сказал Алексей. Почему-то, говоря, он думал о совсем другой принцессе – той, что осталась в Ницце вместе с Полиной Серовой.

– Но вы знаете, где она находится, – мягко заметил юноша.

– Ясно, – выдохнул Алексей. – Это вы раскопали могилу Тербийона?

Он спросил наугад – и по выражению лица Мышиного Короля понял, что попал в точку.

– Я и мои люди.

Стало быть, Каверин прав: этот молодчик имел в подчинении еще целую шайку.

– Я имел полное право, – добавил Огюстен сквозь зубы. – Эта сволочь убила моего отца.

Мышь пискнула. Огюстен нервно улыбнулся и погладил ее по шейке.

– Мать предупреждала отца, чтобы он не доверял Тербийону. Тербийон был готов на все ради денег. А уж ради таких денег – тем более. Но Тербийон был хитер. Он умел прикидываться этаким простачком, который любому готов помочь обвести себя вокруг пальца. И мой отец поверил ему, а не стоило.

– Значит, вы хотите исправить ошибку отца, – сказал Алексей, – и найти «Принцессу грез». – Он пожал плечами. – Только я вам в этом деле не помощник, а Эльстона я убью, когда захочу, и без вашего разрешения.

Глаза Огюстена сузились.

– Не думаю, что вам удастся сделать это, если вы умрете в этом подвале, – очень вежливо промолвил он. – Вы, очевидно, не понимаете, в каком положении оказались. Мне нужна «Принцесса грез». Вы знаете, где она находится, и вы мне скажете.

– А не то? – осведомился Каверин спокойно, хотя сердце так и норовило выпрыгнуть у него из груди.

Огюстен пожал узкими плечиками.

– Стоит мне щелкнуть пальцами, – заметил он бесстрастно, – и мои люди не оставят на вас живого места. Вы хотите видеть, как вас разрезают на части? Я – не очень, и вообще я не сторонник насилия.

– Какое совпадение, я тоже, – в тон ему ответил Алексей.

В следующее мгновение он сорвал со стола свечу и плеснул Огюстену в лицо расплавленным воском, которого накопилось вполне достаточно вокруг горящего фитиля.

Мышиный Король с крысиным визгом отлетел назад. Когда он наконец стряхнул с лица жгучие капли и выхватил пистолет, он увидел, что Каверин спокойно стоит у стены, стиснув в правой руке Мими, которая извивалась в его ладони и судорожно дергала длинным хвостиком.

– Ненавижу мышей, – процедил Алексей сквозь зубы. – Еще одно движение, и я оторву твоей подружке голову.

Лицо Огюстена, и без того бледное, сделалось белее полотна. Он тяжело дышал, возле крыльев носа у него проступила испарина.

– Не смейте… – даже не прохрипел, а проклекотал он. Очевидно, он и в самом деле не на шутку привязан к крошечному животному.

– Пистолет на стол, – велел Каверин. – И поживее.