Онлайн книга «Сиреневый ветер Парижа»
|
После чего исчез, как исчезают тени, и ни в гостинице, ни в ее окрестностях никто его больше не видел. Глава семнадцатая
Всегда нужно осмотреть тело, прежде чем сделать заключение. Эллери Куин. Тайна больничных туфель, 1 Та же самая гостиница, утро следующего дня –Дитрих Бергер, — сказал Миртиль. Его коллега Клеман очнулся. –Да, никаких документов, — машинально произнес он и тут же переспросил: — Что? –Этого человека зовут Дитрих Бергер, — повторил Миртиль. –Вы его знаете? — удивился Клеман. –Террорист. Лучший друг Вероники Ферреро. Это он помог ей сбежать из тюрьмы в Панаме. –Ну и память у вас! — сказал Клеман и прищелкнул языком. –М-м, — недовольно протянул Миртиль. Этот разговор имел место приблизительно через двенадцать часов после того, как снайпер растворился в сиреневом парижском полумраке, покинув гостиницу. Когда утром туристы позавтракали и удалились осматривать парижские достопримечательности, горничная стала убирать номера, а так как она привыкла начинать с самого верхнего этажа, труп тотчас же был обнаружен. Вскоре, кстати сказать, обнаружилось и еще одно обстоятельство — что девушка, которую администраторша сочла переводчицей при группе американцев, на самом деле вовсе таковой не являлась и заняла этот номер с помощью банального обмана. –Можно увозить его? — спросил врач. –Вам, докторам, — проворчал Клеман, — обязательно надо разрезать парня вдоль и поперек, чтобы убедиться в очевидном. Лично я бы с легкой душой выдал свидетельство, написав: смерть наступила от пули в сердце. Никто даже не улыбнулся. –Забирайте его, — разрешил Миртиль. — Как насчет отпечатков? — обратился он к эксперту, колдовавшему над столом. –Вы не поверите, — отозвался тот, — но отпечатков полно, и они повсюду. –Разные? –Одна группа. Могу утверждать с уверенностью. –Горничная или предыдущие постояльцы, — проворчал Клеман. –Вряд ли. Хотя фиг его знает. –Знаете что: сверьте с отпечатками нашей дамы, — сказал Миртиль. –Сеньориты Ферреро? –Si [11] . –Думаете, это она? –По описанию тех, кто ее видел, — определенно. Эксперт шмыгнул носом. Свою работу, по милости которой он ежедневно сталкивался с худшими сторонами человеческой жизни, он терпел только потому, что за нее платили деньги. Отношение же к ней Миртиля, который был явно увлечен своим делом, его раздражало, и эксперту захотелось сказать что-нибудь колкое. –Знавал я парня, — заявил он веско, — который не узнал свою жену, встретив ее на улице с другим. Миртиль пропустил это замечание мимо ушей. –Соседей опросили? –Сосед один. Слева. –Глухой и слепой, конечно. –Угу. Ничего не видел, ничего не слышал. Оно и немудрено: его убили, когда по телевизору шел матч. –Соседа? — хмыкнул Миртиль. –Почему соседа? — обиделся Клеман. — Нашего клиента. –А тебя послушать — выходит, что соседа. Какой он из себя? –Старый хрыч себе на уме. Дед кузена хозяина этого заведения или что-то в этом роде. Приехал из Шинона на какой-то салон филокартистов. Ничего особенного. –Филокартисты — это те, кто открытки собирает? –Угу. –Интересно, какой жанр он предпочитает, — задумчиво заметил Миртиль. –Вы это к чему? — насупился Клеман, чуя подвох. –Да так, — туманно ответил инспектор. — Так где он живет? –С левой стороны. Номер четыреста два. –С этой? — спросил Миртиль и ткнул пальцем — будто бы наугад — в стену. В ней виднелась дырочка, вполне достаточная для того, чтобы подглядывать за теми, кому придет в голову порезвиться в постели. –Ах ты!.. — сказал Клеман и разразился серией крепких выражений отнюдь не в минорной тональности. Когда он выдохся, Миртиль кратко сказал: –Айда к филокартисту. Филокартист вполне соответствовал описанию Клемана. Правда, инспектор забыл упомянуть, что на физиономии пожилого любителя открыток красовались по меньшей мере четыре бородавки: две — на лбу, одна — на подбородке и одна — на левом веке. –Инспектор Миртиль, — представился блондин, входя. Клеман семенил за ним тихой, но сильно разъяренной тенью. –Надо же! — удивился Гриб. — Еще один? Как много вас у каждого трупа, ребята. Помню я, как в детстве задавили моего школьного товарища, так тогда… –Месье, — оборвал его Миртиль, — давайте перейдем к делу. Вы ведь кудесник, видите сквозь стены. Так расскажите нам, что вы увидели, и не морочьте голову. Старик сощурился с хитрецой во взгляде. –А вы далеко пойдете, молодой человек, далеко! Тут Клеман пробормотал сквозь зубы нечто нечленораздельное, что ни в коем случае не стал бы печатать дамский журнал. –Вы ее видели? — бросился Миртиль в атаку. –Кого? –Женщину из четыреста первого. Она была одна? –Одна. До того как начался матч, одна. Потом я уже не смотрел. Сами знаете, «синие» [12] играли… –Опишите ее нам. Старик ненадолго задумался. –Ну… Возраст — года двадцать четыре. Личико свежее. Волосы темные. Глаза — не знаю какие. Татуировка на запястье. –Как браслет? — насторожился Клеман. –Красная с зеленым. Как браслет, да. –На какой руке? –На левой. –Она, — одними губами прошептал Клеман. — Портье ничего не говорил про татуировку. –Симпатичная девушка, — грустно продолжал старик. — Но чудная, я вам доложу. С приветом. И одна. Я не люблю, когда девушка одна. Когда она с кем-то еще, гораздо интереснее наблюдать. И знаете, что я вам скажу: молодежь совершенно разучилась заниматься любовью. Пыхтят только, а пыла никакого. Страсти нет. Одна сплошная гимнастика, и больше ничего. Клеман сжал руки в карманах в кулаки. Миртиль взглянул на него с веселыми искорками в глазах. –Вы сказали, что она с приветом. Почему вы так решили? –Конечно, с приветом, — фыркнул старик. — Кто будет в здравом уме таскать с собой столько оружия? |