Книга Легкомысленные, страница 73 – С. Стивенс

К моему приходу Денни был дома. Келлан еще не пришел, и я насупилась, поднимаясь по лестнице. Денни восседал в постели и смотрел телевизор, как будто ждал меня.

– Привет, солнышко, – сказал он тепло, с густым акцентом от усталости и распростер свои объятия.

Я оставила без внимания секундную боль при мысли о том, что наше совместное времяпрепровождение с Келланом завершилось (и где его носит?), подавила вздох и взгромоздилась на постель, чтобы свернуться калачиком в руках Денни. Он принялся гладить меня по спине и рассказывать о поездке. Я заснула у него на груди, полностью одетая, пока он разглагольствовал о своей конференции, работе и придурковатом боссе. Когда меня сморило, мне показалось, что он окликнул меня, но уик-энд совершенно подорвал мои силы, и я не стала сопротивляться сну. Я надеялась, что не обиделся и Денни.

Спустя пару дней нам с Келланом выпало пообщаться в промежутке между моими занятиями и сменой. Мы обосновались на траве, бок о бок, в укромном участке парка, который теперь считали «нашим». Мы часто встречались здесь между лекциями, а иногда и после них. Если шел дождь, мы прятались в машине и слушали радио, а если нет – забирали из багажника одеяло и сидели на траве. Сегодня было солнечно, но холодно, и парк большей частью пустовал. Мы с Келланом сидели рядышком на одеяле, расстеленном на подмерзшем газоне, кутались в куртки, только-только покончив с эспрессо, и наслаждались бодрящим днем и теплом обоюдного соседства.

Келлан с легкой улыбкой играл моими пальцами. Любопытство пересилило здравый смысл, и я тихо спросила:

– Послушай, а та песня в прошлые выходные, такая пронзительная… Она ведь не о женщине?

Он удивленно посмотрел на меня.

– Денни, – объяснила я. – Он рассказал мне, что произошло, когда он у вас гостил. Песня была о тебе, да? О тебе и твоем отце?

Келлан кивнул и, ни слова не говоря, окинул взглядом притихший парк.

– Может, обсудим? – спросила я робко.

По-прежнему не смотря на меня, он спокойно ответил:

– Нет.

У меня сжалось сердце при виде затравленного выражения в его глазах. Я ненавидела себя за то, что собиралась сказать, но мне отчаянно хотелось, чтобы он открылся.

– И все же?

Он фыркнул и уставился на траву. Затем подобрал нож и рассеянно покрутил его в пальцах. Затем Келлан медленно повернулся ко мне. Я напряглась – вдруг он разозлился. Однако стоило нашим взглядам встретиться, как я различила лишь груз многолетней печали.

– Нечего обсуждать, Кира. – Он говорил тихо, но пылко. – Если Денни рассказал тебе, что он видел, что сделал для меня, то тебе известно то же, что и любому другому.

– Но меньше, чем тебе самому, – возразила я, не желая сдаваться.

Келлан молча смотрел на меня, взглядом умоляя оставить расспросы. Но я, ненавидя себя, все гнула свое:

– Он часто тебя бил? – Не отводя глаз, он глотнул и кивнул. – Сильно?

«Как будто легче, если не очень», – подумала я, досадуя на свой вопрос. Келлан не двигался так долго, что я подумала – не ответит, но вот он снова слегка кивнул.

– С малых лет?

Очередной кивок, теперь его глаза заблестели.

Я проглотила комок, упрашивая себя не задавать болезненных вопросов, на которые он не хотел отвечать.

– А мама ни разу не пробовала его остановить… Помочь тебе?

Он отрицательно покачал головой, и по его щеке скатилась слеза.

Я тоже была готова расплакаться. «Пожалуйста, прекрати, – молила я себя. – Ему же больно».

– А когда Денни уехал, это закончилось? – прошептала я, ненавидя себя еще больше.

Он снова сглотнул и опять отрицательно покачал головой.

– Стало хуже… Намного хуже, – прошептал он наконец.

Он уронил еще одну слезу, сверкнувшую на солнце.

Не понимая, как отец мог так поступать с ребенком и почему это позволяла его мать, вместо того чтобы грудью встать на защиту единственного сына, я невольно шепнула:

– Почему?

– Спроси у них, – прошептал Келлан. Его взгляд омертвел.

Теперь у меня хлынули слезы, и он наблюдал, как они срывались с моих ресниц. Я обняла его за шею и притянула к себе.

– Как же я сочувствую тебе, Келлан, – шепнула я ему на ухо, когда он вяло обхватил меня руками.

– Да все нормально, Кира, – отозвался он удрученно. – Прошло много лет. Они уже давно меня не трогали.

Судя по его реакции, это не было правдой. Я крепко держала его, ощущая, как он дрожит всем телом. Когда я отстранилась, его щеки оказались мокрыми. Я вытерла их насухо и заключила лицо Келлана в ладони, глядя глаза в глаза и пытаясь нарисовать картину жуткого детства, вообразить его боль. Но у меня не получалось. Мое детство было счастливым и полным прекрасных воспоминаний. Да, родители тряслись надо мной, но были хорошими людьми и очень любили меня.

Келлан скорбно смотрел на меня. Он уронил очередную слезу, и та скатилась по его щеке. Я убрала ее поцелуем и стала отстраняться, но он повернулся ко мне, и наши губы соединились.

Изнемогая от сочувствия к его боли, отравленная его внезапной близостью, я не стала противиться. Мои ладони оставались на щеках Келлана, мы сидели на траве, вплотную друг к другу, слившись в поцелуе, но ни один из нас не шелохнулся. Я даже не уверена, что мы дышали. Должно быть, со стороны мы выглядели очень странно.

Наконец Келлан выдохнул, и наши губы чуть разлепились. Моя реакция была непроизвольной, инстинктивной и молниеносной – я поцеловала его. Приникнув к его рту, я ощущала тепло, податливость и дыхание Келлана.

Он не растерялся и мгновенно ответил трепетным поцелуем. Но вот его одолела страсть, и он привлек меня за шею ближе, чтобы поцеловать глубже. Язык единожды скользнул по моему. Это было так приятно, что я застонала, мне захотелось еще, но я заставила себя оттолкнуть Келлана. Я приказала себе не сердиться – сама начала.

Он немедленно рассыпался в извинениях.

– Прости. Пожалуйста, прости. Я решил… Мне показалось, ты передумала.

В его глазах плавал страх.

– Нет… Это я виновата.

Напряжение между нами нарастало, а границы стремительно размывались. Даже сейчас при взгляде на его встревоженное лицо мои губы горели, памятуя о поцелуе.

– Прости, Келлан. Все это никуда не годится.

Он подался ко мне, схватил за руку:

– Пожалуйста, нет. Я все исправлю, я буду сильнее. Прошу тебя, не прекращай. Пожалуйста, не бросай меня…

Я закусила губу, всем сердцем переживая боль сказанного и безумие на его лице.

– Келлан…

– Пожалуйста.

Он искал взглядом мое лицо. Меня подмывало поцеловать его вновь, сделать что угодно, лишь бы ему не было больно.