Онлайн книга «Курс выживания»
– Оставь рыбаков в покое! – пыталась настаивать я. – Чем они тебе мешают?! – Река большая. Рыбы в ней много. Пусть ловят в другом месте, – мрачно отвечал Назар, и мне казалось, что вылечить полученную за четыре года игр с киллером Самоедом паранойю не удастся никогда. Порой эта болезнь приобретала совсем неприличные очертания. Как в случае с теми же рыбаками… И что будет, когда человек-топор узнает о похищении единственного ребенка, узнает, что на его семью покусился какой-то «рогоносец», даже представить страшно. Это в вопросах бизнеса Назар бывает рассудителен и нетороплив, в вопросах же семьи и личной безопасности он просто сатанеет (!) при любом намеке на опасность. И опасность эта – реальна. Покушение произошло, и я не имею права скрывать от мужа правду. Но терпит ли эта правда три дня? Скорее нет, чем да. Назар должен все знать. Звонить ему на работу я не буду, пуганая ворона куста боится, надо дождаться его возвращения с работы и поговорить с глазу на глаз, без посредства телефонных линий, кои могут прослушать. Приняв тяжелейшее решение, плюнув на все обещания – и «рогоносцу», и подполковнику из контрразведки, – я встала и направилась к дому. Если бы вопрос касался только моей безопасности, я бы, без сомнения, согласилась ждать три дня. Но Тимофей! Мои близкие! Я не имела права рисковать их жизнью. Подполковник Огурцов вычислит мерзавца, Туполев получит право его наказать. (Надеюсь – не по закону гор.) Клятвы, данные под давлением, не многого стоят, тут грех не большой. Попрошу Туполева быть осторожным и рассудительным и умою руки… А если ни подполковник, ни Туполев не вычислят врага?! Если тот останется в тени и станет мстить?! Мне что, всю жизнь за маму, сестру, отчима и всех Туполевых переживать?! О Боже, дай мне силы и разумения! Направь и образумь! Поднимаясь по прибрежному склону к калитке в железной ограде, я споткнулась о едва заметный стык каменных плиток и подумала: «А если все-таки любовница?!» В саду под старыми деревьями сидели Ирина Яковлевна и Раечка. Дамы устроились за широким деревянным столом на лавках, Раиса Игнатьевна читала вслух газету, свекровь – не выносящая очков на своем носу – внимала. «Тимофей спит?» – удивилась я и, постаравшись не попасться на глаза двум воплощениям укора, проскользнула к дому Ульяны. Теплому, светлому и необыкновенно уютному. Прошла по небольшому холлу и, услышав доносящиеся со второго этажа голоса, поднялась наверх. Ульяна и Тимофей сидели на толстом ковре в детской и составляли из кубиков стену игрушечного дома. – Привет, – тихо поздоровалась я. – Тебя уже отпустили? – Привет, – улыбнулась девушка и посмотрела на меня светлыми до прозрачности, широко распахнутыми голубыми глазами. Ульяна у нас – красотка. Тонко-костная, с длинными ногами и хорошей грудью. Густые льняные волосы она убирала в косу, и если не наносила макияж, то в свои двадцать девять лет выглядела практически школьницей. Называть ее женщиной просто язык не поворачивался. Тяжелая жизнь совершенно не наложила на нее отметин, не избороздила морщинами гладкий лоб, не втянула губы в щучью пасть. Ульяна всегда была ровно приветливой и… естественной, что ли. – Как ты себя чувствуешь? – Хорошо, – просто ответила Тимофеева мама. – Какой диагноз? – Отравление, – отмахнулась она. – Надо было еще дома промывание сделать и никуда не ездить. В голове моей тихо затренькал будильник интуиции, в усталых мозгах вновь заворочались, проснулись мысли и без всяких приказаний двинулись в нужном направлении. В сторону расследования. Я села, подогнув ноги, рядом с домиком из кубиков и задала вопрос: – А что ты вчера ела? Чем могла отравиться? Ульяна приподняла в недоумении худенькие плечи: – Сама удивляюсь. Ела суп. Вместе с Тимофеем. Потом… доела его овощное пюре из баночки… – Доела? – перебила я. – А банка давно открытая стояла? – В том-то и дело, что нет! Я ее только вчера открыла, Тиме вкус не понравился, и я доела ее сама. – А потом? Что ты ела потом? – Не потом, – потупилась девушка, – а до этого. В городе ела шаурму. – Ты ездила в город? Когда? – Днем. Часа в четыре. Как думаешь, могла я отравиться плохим мясом и почувствовать это семь часов спустя? – Не знаю. – Я покачала головой. – Сомнительно. А суп? Ты ела свежий суп? – Конечно! – уже немного раздраженно ответила Ульяна. – Я и Тимофей. Куриный суп со… Ой, Софья, я себе сметаны положила, а Тимофею нет! – Надо эту сметану отдать на экспертизу, – безапелляционно заявила я. – Зачем? – Тонкие брови Ульяны взлетели почти до роста линии волос. – Выбросить, и все. Я прикусила язык, взяла кубик и возвела недостающий угол, как оказалось, гаража для крохотной пожарной машины. И Тимофей разозлился – ему не нужна была помощь, – развалил гараж шлепками ладоней. – Тима, Тима, тише, – забормотала Ульяна, – Соня хотела тебе помочь… Я пересела подальше от кубиков, взяла плюшевую собачку и, покручивая ее в руках, потупилась: – Ульяна… мне надо кое-что тебе рассказать… Не знаю, как начать… – Не надо, Софья, – мягко перебила меня отставная любовница моего мужа. – Ирина Яковлевна мне все рассказала… «Кто бы сомневался!» – Я не хотела ничего… – Прошу тебя, Софья! – чуть повысила голос Ульяна. – Не надо никаких объяснений! Все в порядке. Порой добродушие этой молодой женщины сводило меня с ума своим совершенством. Просто приканчивало и разоружало. Почти не веря в такую искренность, я подняла на нее глаза, Ульяна только закусила губу и помотала головой – молчи, молчи. И как Назар мог променять такую женщину на ураган в юбке?! – Спасибо, – пробормотала я. – Не за что, – прозрачно улыбнулась Ульяна и перевела разговор: – Вы сегодня идете на презентацию отеля? Я пожала плечами: – Идем, наверное. И девушка тут же вскочила на ноги и всплеснула руками: – А прическа?! Ты вызвала парикмахера или записалась в салон? – Нет. – Совершенно забыв, я пропустила час приема у одного из лучших стилистов нашего города. Не до причесок мне сегодня было. Я устраняла последствия тектонических сдвигов на Среднерусской возвышенности. – Ну как же так, – огорчилась Ульяна и тут же встрепенулась. – А ну-ка, давай садись на пуф, я мигом тебя причешу! Бог мой. Ей донесли «добрые люди», что я беспечно оставила ребенка без присмотра возле воды. А она – давай садись, я буду делать тебя красивой. |