Онлайн книга «Мисс Марпл из коммуналки»
|
– Обманывали! – пригвоздила Надежда Прохоровна. – А зачем? – Он деньги украл! – выпалила таджичка. – Плохой человек! Деньги украл! – Плохой человек? У брата деньги украл? Гульнара закивала. – А что ж в дом пустили? Гуля понурила голову. Малыш подбежал к маме, уткнулся носом ей в живот и, кажется, собрался заплакать. – Ну, хватит, – с прежней строгостью проговорила бабушка Губкина, – Москва слезам не верит. Давай говори толком – что тут у вас случилось. – И добавила с усмешкой: – А мне чаю налей. С утра из-за вас на ногах, чаю сто лет не пила. Собирая на стол, Гульнара немного успокоилась, ей даже удалось отцепить от подола сынишку, увлечь его кусочком торта и переправить в комнату. – Плохой человек был Фархад, – говорила между делом. – «За речку» ходил, наркотик таскал. А потом убил. – Кого? – пытливо выспрашивала баба Надя. – Большого человека, – испуганно округлила глаза сидящая через стол таджичка. – Очень большого. Денег Фархаду в долг дал, тот не вернул. Пришел ночью и зарезал. А сестра – видела, родственникам сказала. – Так-так-так, – подстегивая, кивала Надежда Прохоровна и осторожно прихлебывала из пиалы чуть непривычный на вкус, пахнущий какой-то особенной травкой чай. – А родственники сказали – убьем. Отец Нурали Москва звонил. Паспорт просил. От волнения Гульнара начинала говорить по-русски резаными фразами, забывая падежи и предлоги. – Зачем твой свекор паспорт просил? – Большой человек много родственников имел. В Куляб все его знали. Сказали – найдем. Не уйдет Фархад через границу, ждали его. Двоюродный брат Нурали в Москву приезжал, паспорт брал – Фархад по нему из Таджикистон уезжал. – Что, так похожи? Нурали с Фархадом… – Одно лицо! На фотографии – одно лицо! Пограничник ничего не заметил! – Понятно, – нахмурилась бабушка Губкина. – Но вы-то знали, что Фархад плохой человек? Гульнара осела на табурете, как передержанное тесто, и, помолчав немного, доверительно вытянула вперед лицо: – Знали. Все знали. – А почему пустили? – Отец просил. Нурали не мог отказать. Паспорт отдал, Фархад по нему приезжал. – А как же Нурали без документа тут ходил? – прищурилась миссис сыщица. – И-и-и, – протянула Гульнара и откинулась назад, немного горделиво. – Нурали тут каждый знает! Утром на работу, вечером с работы – каждый день один и тот же мент, каждый день – здрасте. Все знают. Регистраций не проверяют. Две недели ходил, один раз пристал. – Кто? – Мент незнакомый. В отделение привел, а там – свои, с рынка. – Она поправила косицу и отхлебнула чаю. – Отпустили. Все знают, квартира у нас, сами себе регистрацию выписываем. – Ну-ну, – задумчиво пробормотала бабушка Губкина. – И что Фархад? Долго у вас жил? – Долго, – вздохнула Гульнара. – Целый месяц! – А чем занимался? – На работу не ходил, – доверчивым шепотом сообщила соседка. – Все знали – плохой человек. Искали его. Он у нас тут прятался. – И все? Только прятался? Таджичка опустила голову. – Ночью ходил. Брал паспорт Нурали и ходил. – Куда? Голова Гульнары мелко затряслась. – Не знаю! Аллах свидетель – не знаю! – Врешь, Гульнарка, ох врешь! – Детьми клянусь – не знаю! – А догадываешься? Плечи несчастной «вдовы» опустились, руки заерзали по клеенке на столе. – Так догадываешься? Призывать Аллаха в свидетели и клясться детьми на этот раз Гульнара не стала. Сидела понуро и изучала узоры на скатерке. – Значит… плохое что-то делал Фархад? – допытывалась баба Надя. Гульнара вздохнула. – Но что – не знаешь? Таджичка повела плечом. – А убить его за это могли? Гульнара вскинула голову и опять затрясла ею как припадочная: – Не знаю, Аллах свидетель – не знаю! Он у нас деньги своровал, хотел за границу уехать, но Нурали его не убивал! Могилой матери клянусь – не убивал! Мы утром проснулись – нет его. Ушел Фархад, с нашими деньгами ушел! А тут вы… милиция в дверь звонит! Нурали не видел никто, я дверь открывала! – А почему обманули всех? Почему ты сказала, что это Нурали мертвый лежит? Гульнара тяжко вздохнула и отвела взгляд на заляпанную жиром плиту. – Ну! – прикрикнула баба Надя. – Начала уже, чего ж замолкла? – Деньги, – шепотом выдавила таджичка. – Он деньги взял. Кто б нам их вернул? Их отправили б жене Фархада, так? – Не знаю, – задумчиво проговорила Надежда Прохоровна. – Отдали бы, отдали! А мы их два с половиной года на машину копили, Нурали хотел машину с кузовом купить. Сам на рынок мясо возить, денег больше получать. Два года не ели, мало-помалу собирали! А он – украл! Кто б нам их вернул?! – и махнула рукой. Понятно, мысленно вздохнула бабушка Губкина. Деньги – это всегда причина уважительная. Вот и прятался от всех честный обворованный работяга… – А что ж родственники-то ваши, жена Фархада ваши деньги не вернула б? – спросила сочувственно. – У Зульфии старший брат ненормальный, – грустно произнесла Гульнара. – Не хотел, чтоб сестра за полукровку замуж шла. – Какого полукровку? – Отец Фархада и Нурали таджик наполовину. Дед на Нурекскую ГЭС приезжал – хороший инженер был! – бабушку Фатиму встретил. Дед – азербайджанец. Влюбился, остался, женился. Брат Зульфии сестру за Фархада отдавать не хотел. – Брат? А родители что ж? Слова не имели? – Умерли родители. Брат старший остался. – И деньги б не вернул?! Чужие! – Нет. Нурали – не вернул бы. За позор в семье оставил. Фархад жену бросил. А это – позор. – А-а-а… И вправду негодник… А что ж отец? Все равно за такого негодника просил? – Просил, – вздохнула Гульнара. – Сын последний, любимый. – И как же Нурали теперь без паспорта? – Тут – все знают, – теперь без всякой гордости, понуро сказала таджичка. – О том, что он мертвый? – Нет, что – свой. Он потом хотел на стройку пойти, там милиция без паспортов ловит, на родину бесплатно отправляет. Все так делают, никто б не спрашивал. Паспорт потерял – Таджикистон едешь. А то имя скажешь – не пустят снова в Россию. Лучше – не говорить. – А дома, значит, собирался новый документ выправить? – Угу. – И долго Нурали тут от всех прячется? – Два дня. А раньше у друга ночевал. На базаре. |