Онлайн книга «Плачу любые деньги»
|
Шагая до дома «нелегального» пенсионера, Евдокия суматошно взбадривала мысли, прикидывала: не поторопилась ли она открыть забрало? С одной стороны – амуры с бабушкой отравленного мальчика и явная приязнь уважаемого Дусей полковника. С другой… Васильевич так ловко, одним стремительным движением подсек ноги подошедшего Котова, что появляется мыслишка: а не заскучал ли разведчик на пенсии, не стал ли брать работу «на дом»? Навыки-то не пропьешь. Натуру из себя не выкинешь: без приключений скучно, пресно. Положа руку на сердце, Евдокия всегда предпочитала контрразведчиков, защищающих родные стены, с сомнением относилась к воспеванию нелегалов. Для такой работы нужны особенные свойства: втереться в доверие хоть к ребенку, хоть к собутыльнику и другу, хоть к женщине на благо родины в постель залезть… Какие уж тут принципы, их вытравили до того, как начал ради работы в чужие души буром проникать. Что, если кто-то разузнал: Миронов поселился возле дома профи, у которого глаза на затылке и реакции в полнейшей норме? Что, если сам Васильевич решил «развлечься» на досуге, хвост прищемить крутому перцу Саше? Вариантов много. Такие вот пенсионеры-нелегалы способны обойти охрану Саши, как компанию слепых певческих мальчиков. С аппаратурой слежения так намудрить, что камеры не хуже мальчиков ослепнут… – Егор Валерьевич, – не дойдя до крыльца нескольких метров, остановилась Евдокия, – вы можете сказать мне примитивно и честно: Николай Васильевич – хороший человек? Полковник задумчиво сорвал травинку, закусил зубами сочный светлый кончик, прищурился на дали… – Евдокия, не думай, что ты хотя бы что-то поняла в Васильевиче… Не суди с лету. Он все равно покажет ровно столько, сколько ты заслуживаешь… – Хотите намекнуть, что сами его не очень-то понимаете? – Мне проще, я могу судить по поступкам. Такие мужики, как Коля, раненых на поле боя не бросают. Если бы Васильевич не поделил что-то с твоим Мироновым, то отыгрываться на его мальчишке не стал бы никогда. Он просто пришел бы и начистил морду. По-мужски. И никакая охрана твоего Миронова б не защитила. – Он не мой, – буркнула Евдокия. Сказать по совести, она запуталась. Вроде бы шпионы не выносят раненых из боя, шпионам на поле боя делать нечего, они из-за угла, из-под полы работают… С другой стороны – дорогущие шелковые носочки с просоленным отцом-командиром сочетаются как-то слабовато… Кто он – Николай Васильевич? Военспец, матерый диверсант или таки разведчик-нелегал? Загадочный сосед. И кем бы он там ни был, готовил матерый военспец отменно. Причем рыба на столе стояла отнюдь не из прудика по соседству, а очень даже магазинная форель и пряная селедка. После того как мужчины приняли по рюмке водочки за встречу, Землероева отважилась задать вопрос: – Николай Васильевич, вы хорошо знакомы с мажордомом Мироновых Львом Игнатьевичем? Можете мне о нем рассказать? Васильевич покосился на виднеющуюся за окном краснокирпичную ограду соседских угодий, на высокую крышу под черепицей, хмыкнул: – В викторианском доме разыгрался детектив в викторианском стиле: всех убил дворецкий… – Не в этом дело. – Обоснуй. Дуся вкратце поделилась выкладками. Рассказала о «земноводных» покушениях, подвела черту: после отравления Жени родственников она вывела из-под подозрения, а когда аквариум упал, из прислуги в доме были Игнатьевич, Вера и Алевтина… Преданно уставилась на мудрого военспеца. Николай Васильевич признал ее предположения обоснованными. Кивнул: – Лев приличный мужик. Иногда мы с ним выпивали по-соседски, разговаривали, прежнего хозяина Лев не сказать чтобы шибко уважал или любил… Скорее – подладился. У Миронова остался только потому, что тот собрался выкупить в Михоткино пустующий участок за прудом под конюшню. Лева, Дуся, лошадник. Каждый выходной мотается на ипподром, играет по маленькой… – Лев Игнатьевич – игрок? – перебила Евдокия. Связка «игра-долги-запутался» очень четко подходила под кальку наемного пакостника. – Так конкретно я бы не сказал, – покачал головой сосед. – Какое-то время Лева хаживал в казино – не зацепило. Кураж не тот, поскольку он лошадник, а не азартный мот. Ему важен не выигрыш, а процесс, запах не карт и денег, а лошадей. – А в казино он долго хаживал? – продолжила Евдокия разрабатывать мотив долгов. – Ну, не особенно… Я же сказал, Леве важен не азарт, а лошади. Миронов, кстати, об этой Левиной страстишке прекрасно знает; собираясь держать конюшню с лошадьми для Ани и Евгения, он советовался с Игнатьевичем, тот, разумеется, полон воодушевления, ждет не дождется… – То есть пакостить хозяину, который готов исполнить его мечту – выстроить конюшню, прислушиваться к рекомендациям старого лошадника, – он не будет. – Мне кажется, что нет. Этой конюшней Лева просто бредит. Занятный карамболь, подумала Евдокия. С одной стороны, в доме Миронова обнаружен игрок, способный запутаться в долгах; с другой стороны, этот игрок пушинки с барского плеча сдувает – надеется пожить поблизости от лошадей. Каждый день в конюшню запросто захаживать, знакомых лошадок в теплые ноздри целовать… Мечта пенсионера. Деньгами не каждую мечту измеришь. – И кстати, если уж зашел разговор о прислуге и игре, – продолжил Николай Васильевич, – расскажу одну занятную историю. Лева, как большинство страстно увлеченных людей, пытается заразить своей страстью кого-то еще. Меня, например, пытался сделать единомышленником, но не вышло, я как-то более спокойные развлечения предпочитаю – рыбку на закате поудить, книжку полистать… И вот однажды сидел я на мостках. Голоса по воде далеко разносятся, на пруд вышли Лева и Алевтина, Лев пытался экономку в свою веру обратить: рассказывал об ипподроме, хвастался, что немного выиграл, Алю на выходные «на лошадки» приглашал… Алевтина его тогда обрезала, дословно сказала вот что: «Всех денег, Игнатьевич, не выиграть. А мне их без того хватает, того, что есть, потратить не успею». Понимаешь, к чему я веду? – Угу, – задумчиво кивнула Дуся. Денежный мотив и к экономке подключить не удастся: Алевтина женщина не жадная, на легкую монету не падкая. – Могу поделиться еще одним наблюдением. Алевтина Викторовна панически боится змей. Сидел я как-то на мостках, экономка на пруд вышла. Она, Дуся, вообще любит там бывать: придет, сядет на скамеечку возле купальни и долго, без движений, на воду глядит. Так вот. Пришла Алевтина на пруд, а на тропинку змея погреться выползла… Встретились они, и крику, я скажу вам, было… Думал – режут женщину. Ведро с мостков уронил. – Алевтина Викторовна вас видела? – Нет, – медленно, с оттяжкой, произнес Васильевич. – Пока она не закричала, я за камышами сидел. И еще отмечу: так достоверно изобразить синюшную полуобморочную бледность не получится ни у одной актрисы, будь она хоть сто раз народной и заслуженной. |