Онлайн книга «Чужая жена - потемки»
|
«Вы утверждаете, гражданка Игнатова, что не видели, кто сидел рядом с водителем?» – строго спрашивал прокурор про тот страшный день, когда на Дину из зарослей кустарника неслась желтая, со слабым зеленым отливом, спортивная «Хонда». «Я не видела, кто сидел рядом с водителем. А так же я не видела, кто сидел за рулем машины». Она была предельно собранной, предельно правдивой и все равно жутко боялась, что кому-то навредит. – Вот лето пролетело, и ага… – снова донеслось до нее гнусавое нытье. – Господи, Кузьма Сергеевич! – взвыла она, не выдержав. – Ну хватит! Хватит!!! – Сам знаю, что хватит, а как остановиться? – ответил он, недобро оскалив зубы. – И не лето пролетело, если что, а пуля! – поправила она его все с тем же раздражением. – И пули летят, и года-лета… – Кузьма Сергеевич отвернулся, опять поковырял землю ботинком, зачем-то пнул колесо джипа, повернулся к Дине: – Ты, это, не особенно парься-то, девонька. Уеду я! Моя работа при Данилке закончилась как будто. Я особо и не озорничал, наговаривать на себя не стану, но по телефону ковригинских работников попугал изрядно. Старые словечки в памяти живы, как там ни крути… Н-да… А они напугались, слышь! Бухгалтерша тряслась как банный лист! – Осиновый, – рассеянно поправила его Дина. – Мне-то что! – снова обиженно скривил он рот. – Банный, осиновый – перепугалась же… Данилка-то потом меня ругал, слышь! Ты, говорит, зря так. Люди же! Надо бы помягче. А я не могу мягко стелить, не могу. Не-а, уеду я. Точно уеду! – Уеду, не уеду… – пробормотала она рассеянно, не сводя глаз с дверей здания, откуда вдруг посыпал народ. – Мне-то что? – Злишься ты, когда я рядом с Данилкой-то. Уеду! Он возвращаться не собирается из-за тебя, а у меня там баба заждалась, – бубнил Козырь. – Что? Какая баба? – Дина удивленно посмотрела на него. Сложно было представить себе женщину, способную приголубить такое чудовище. – Моя баба! Что же ты думаешь, меня и любить некому? – обиделся Козырь. Он вообще оказался очень обидчивым, только обижался, почему-то все время только на Дину. Даниле он прощал любую грубость, а одного лишь ее взгляда оказывалось достаточно, чтобы Кузя губы принимался дуть и вещи собирать. Жили они отдельно. Кузя остался в той квартире, откуда их всех тогда забрал ОМОН. Дина и Данила жили там, где он сделал ей предложение стать его женой и матерью его детей, для которых он уже и спаленки подготовил. И все равно, даже на таком удалении друг от друга, она постоянно чувствовала присутствие Козыря в их совместной жизни. Постоянно!!! – Ничего я не думаю, – промямлила она. – Любит – значит, любит. Мне-то что? – Вот и я говорю… Уеду я! Тут мне жизни нет. И полковник мне житья не даст, подберет, сука, статью, не сегодня, так завтра. Уеду… – Эй, эй, Кузьма Сергеевич, вы хоть Данилу-то дождитесь! – опешила Дина, увидав, как тот попятился к водительскому месту. – Дождитесь, а там уж… Данила вышел вместе с Ковригиным минут через десять. Они долго стояли на ступеньках перед входом, о чем-то оживленно разговаривая. Потом пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Данила пошел к машине, а Ковригин, под руку со своей Соней, в другую сторону. – Вот и все, – провозгласил Данила, подошел к Дине, поцеловал ее в щеку, кивнул Козырю. – Вот и все закончилось. Завтра приговор. Но мы на вынесение не пойдем, так? По традиции, да? Дина кивнула, уперлась лбом в его грудь, обняла его. Все закончилось, все закончилось… Какое счастье, как хорошо, как спокойно! Не нужно никого и ничего бояться, не нужно чувствовать себя злодейкой. – Кузя уезжать собрался, – шепнула она Даниле в подбородок. – Сказал, не может он здесь… – Я ждал этого. Данила вздохнул, ласково отвел ее руки, пошел к машине. Говорили они недолго, почти без эмоций, тихо. Дина, сколько ни напрягала слух, ничего не разобрала. Услышала лишь последнее: бывай, если что… И все, потом они обнялись, Кузьма Сергеевич сел в машину и умчался. – Он обижен? – Дина подошла к Даниле, осторожно прижалась к его спине. Потерлась щекой о тонкую ткань сорочки. – Обижен?! – Да нет. Не обижен. Он, знаешь, невзирая на все свои злодеяния, за которые предостаточно каялся, очень мудрый мужик, – Данила повернулся к ней, обнял, поцеловал в макушку. – Знаешь, что он мне сказал перед тем, как уехать? – Что? – Надо успеть вовремя сойти на берег, сказал он мне, чтобы не оказаться выброшенным за борт. И ведь как угадал, черт побери! – Данила со вздохом погладил ее по голове. – Как угадал! – Что угадал? – Это самое время угадал. Мне ведь сейчас… Мне ведь никто, кроме тебя, не нужен… дылда! |