Онлайн книга «Ведьмин камень»
|
– Хочу. Он помедлил. Я просто нутром чувствовала напряжение, которое исходило от этого человека. – Полина, так вы возьметесь помочь мне... ну в том деле, о котором я вас просил? – Пока вы так и не представили мне доказательства вины вашего дяди. – Да какие вам еще нужны доказательства? Ясно же, что это он! – Кому ясно? – Мне. – А мне – нет. Скажите, какой смысл был вашему дяде делать то... ну, вы понимаете? – Я вам говорил, какой смысл. Они с мамой ругались из-за квартиры, и ругались сильно. – А по моим данным, не ругались. – Полина, вы что, издеваетесь? Или не верите мне? – Не верю. – Не верите мне?! Почему?.. Так, нет, подождите. Я сейчас подъеду к вам, и тогда мы поговорим. Хорошо? – Боюсь, не получится. Я уже стою в дверях, готовлюсь уйти. Вы меня вообще случайно застали, я очень тороплюсь... Я бессовестно врала, но это была ложь во спасение. Мое спасение. Я не решилась бы пустить Андрея в свой дом. Ариши нет, а находиться наедине с человеком, убившим свою мать, я не считала возможным. От такого жди чего угодно. – А если я приеду вечером после работы? – Дайте мне подумать... Боюсь, я к тому времени еще не вернусь... Вы вот что, Андрей, позвоните мне, как только освободитесь. Хорошо? Если я уже буду дома, тогда вы и приедете. – До вечера! – коротко бросил мой собеседник. В трубке послышались гудки. Кажется, Андрей был очень недоволен. Он даже не счел нужным скрывать это. Обиделся, что отказали ему в немедленной встрече? Его проблемы. Ладно, друг ситный, ничего, мы с тобой еще и поговорим, и разберемся. Дай срок! Поправив косынку на голове, я отправилась завершать уборку. * * * Ближе к вечеру, приведя дом в надлежащий вид и страшно гордясь этим, я отправилась слушать своих подопечных. Сидя в машине под окнами Эвелины Раневич, я включила «прослушку», запаслась терпением и приготовилась изучать вид старого двора. На детской площадке играли дети. Одни ковырялись в песочнице, другие катались с горки. Бабушки сидели на лавочке, обсуждая последние новости мирового значения, звякая спицами и следя краем глаза за своими внучатами. Кто-то из жильцов вернулся с работы, поставил свою машину рядом с моей. Время тянулось медленно, меня понемногу начало клонить в сон. Около восьми из-за угла показалась Эвелина в своих высоких «шоколадных» сапогах и легкой короткой куртке. Она постояла с минуту у двери, докуривая сигарету, потом бросила окурок в урну и вошла в подъезд. Еще через некоторое время в «прослушке» раздалось ее невнятное бормотание: – ...Черт!.. Валяется тут... Да расстегивайся ты уже!.. Кто только придумал эти дурацкие «молнии»?! Еще через несколько минут звякнула посуда. Уставшая мадам Раневич готовилась ужинать. – Где этот чертов хлеб?.. Елки! Засох совсем... В голосе женщины слышалось раздражение. Похоже, хлеб оказался черствым, а купить по дороге свежий она забыла. Интересно было вот так, по отдельным фразам угадывать, что сейчас делает человек в своей квартире. Раздался стук ножа о доску: Эвелина резала хлеб. Включила телевизор – знакомый голос диктора передавал последние известия. Зазвонил телефон. – Алло! Девушка и не думала скрывать свое раздражение. – Дома... Зачем?.. О чем нам говорить?.. Нет, Коленька, не надо, не приходи... Это ничего не даст!.. Вот черт! Было слышно, как Эвелина в сердцах швырнула трубку на аппарат. – Придет он! Нужен ты здесь, как же! Придурок... Снова загромыхала посуда. Николай жил недалеко от дома Эвелины. Менее десяти минут ему хватило, чтобы прийти сюда. Он появился из-за угла дома и размашистой походкой направился к подъезду. Когда раздался один долгий звонок в дверь, мадам Раневич снова чертыхнулась, сказала громко: – Нет, ну ты придурок! Приперся все-таки! – и зашлепала по комнате к двери прихожей. – ...Давай, давай заходи! В коридоре говорить не будем. – Это был голос Николая. – Не о чем мне с тобой говорить! Пусти руку, больно же... – Мне тоже было больно. Когда я узнал про вас с Андреем. – Откуда? – Голос Эвелины был явно удивленным. – Оттуда. Что, думала, долго будете скрываться? – Ничего я не думала!.. Ну, сигарету-то дай! – Бери, кто тебе не дает?! – Они здесь, в сумочке. Отпусти сумку-то, придурок! – Знаешь что, подруга... дней моих суровых? Я ведь не терплю, когда женщина ругается, если ты еще это помнишь. Будешь распускать язык – укорочу. Давай лучше рассказывай. – Что тебе рассказывать? – Все. Как ты мне изменила, ушла к Андрею... Как это вы только спелись, непонятно? Что врубилась наконец, что моя квартира тебе не обломится? Потому и решила переметнуться к нему? Думаешь, Андрюха тебя туда пропишет? – Ой, да больно надо! У меня своя есть... Пепельницу пододвинь. – Пусть она около меня постоит. А то вещь хрустальная, тяжелая... – А куда мне прикажешь пепел сыпать? – Вон блюдце пустое... и все равно грязное. Оно хоть не такое тяжелое. – Ты на что вообще намекаешь? – Я не намекаю, я прямо говорю: ты – продажная девка, дешевка. – Что?! Да ты... – Не кипишись! Крысятничаешь? Хочешь подобрать то, что плохо лежит? «У меня своя есть...» Да твоя квартира с моей рядом не стояла. Этот сарай тебе муж как подачку кинул за твои художества. Думаешь, я не видел, как ты у меня дома все разглядывала втихаря? Слюни до пола висели. А один раз ты у меня, пьяного, выспрашивала, кто еще прописан вместе со мной. Скажешь, не было этого? – Ты про что, Коль? Я прям не пойму... – Зато я тебя прям понял. Я все про то же, про хату мою. Со мной не вышло, решила Андрюху припахать? Запомни: ничего тебе не обломится. Ни он, ни тем более ты в моей квартире проживать не будете. А будете гоношиться – раком обоих поставлю! Думали, фраера срисовали? Да я вас давно раскусил. Эх вы, дешевки! Николай в сердцах сплюнул. – Чего расплевался-то? – завизжала Эвелина. – Ничего, уберешь! Не королева. Громыхнул стул. Похоже, гость встал. – А ты, я вижу, не сильно огорчился, что я к Андрюшке ушла? – усмехнулась мадам Раневич. – Чести много огорчаться из-за такой, как ты! За таких в базарный день по червонцу за кучку дают! Послышались тяжелые шаги Николая. – И вот еще что, – прозвучал его голос чуть слышно, очевидно, он уже стоял в дверях, – я знаю, что вы с Андрюхой ищете перстень моей сестры... |