Онлайн книга «Умри, моя невеста»
|
– Боже мой! – ахнула Лариса, прикрывая рот от ужаса. На ногах Камиллы, возле щиколоток, образовалось покраснение и вздулось два пузыря. – Катюша! – Лариса не выдержала и разразилась плачем. – Дочка, больно, да? – Нет, – с удивлением рассматривая свои ноги, проговорила девушка. – Ты знаешь, мама, мне совсем не больно! – Она в шоке, – прокомментировал Вадим. – Так! – взял ситуацию в свои руки Бобров. – Едем в ожоговый центр! Немедленно! Доехав до нужной улицы, я свернула на мост, который вел в сторону тарасовского ожогового центра. Введя «Тойоту» во двор, остановилась. В некоторых окнах горел свет: центр работал круглосуточно. Бобров помог дочери выбраться из машины, они с Вадимом бережно взяли ее под руки и повели к дверям. Лариса хотела было пойти вместе с ними, но Бобров попросил ее остаться. Мы вместе сидели в машине. Бобров и Вадик отсутствовали минут тридцать-сорок. Наконец они появились на крыльце лечебного корпуса и прошли в машину. – Все в порядке, ее поместили в отдельную палату, обработали раны и сделали обезболивающий укол со снотворным, – успокаивающе ответил Бобров на немой вопрос жены. – Так что все в порядке, завтра мы ее навестим, а пока можете ехать домой. – Как домой? – забеспокоилась Лариса. – А ты? – А нам с Евгением Максимовной нужно кое-куда съездить, – уклончиво сказал Всеволод Евгеньевич. – Не волнуйся, это ненадолго. Вадик, – повернулся он к молодому человеку, – отвезешь Ларису Владимировну? – Без проблем, – тут же отозвался Вадим, и Бобров по телефону вызвал такси. – Только останься с ней до моего приезда! – строго предупредил он, и Вадик молча кивнул. Усадив жену с ее сопровождающим в машину, Бобров облегченно выдохнул и обратился ко мне: – Так, слава богу, главное утряслось. Остались пустяки… И он как-то нехорошо усмехнулся. – Какие пустяки? Что вы надумали? – спросила я. – Едем к Заварзину! – требовательно сказал Всеволод Евгеньевич. – Зачем? – Разговор есть! – Вы думаете, это он все организовал? – Уверен! И Бобров сел в машину. Я не стала спорить, так как и сама считала нужным разобраться во всем. Сейчас был хороший шанс расставить все по местам. Заварзин и впрямь мог оказаться тем негодяем, что в течение последнего времени сживал Боброва со свету. И дело, оказывается, вовсе не в финансовых делах Боброва, а в его дочери и творческих амбициях. Хотя… Какие там, положа руку на сердце, творческие? Просто амбиции… По дороге я кое-что решила выяснить у Боброва. – Вижу, вы настроены решительно, – сказала я. – Давайте-ка кое в чем разберемся. Как думаете, Заварзин всерьез заинтересован в сольной карьере дочери? – Да, – не думая, ответил Бобров. – Настолько серьезно, что мог пойти на убийство вашего сына? – прямо уточнила я. Бобров застыл, потом сказал уже не очень уверенно: – Заварзин всегда был козлом и моральным уродом, способным на любую подлость. На любую! Но вот убийство… Раньше за ним подобных дел не водилось, еще в пору его бытности бригадиром. Ну, морду набить, деньги отобрать – да. Наркота – само собой. Но убийств не было, это стало бы известно в городе. Я знаю, что он мелкий пакостник, любящий подстраивать всякие каверзы. Как вот, например, сегодня. Кстати, уничтожить человека может легко. Но не физически, а подставив его. А насчет убийства – не уверен. Хотя… Знаете, время идет, все меняется. Может быть, деформировался до того, что и убийством не гнушается. Не сам, конечно. Что ему? Бабки отстегнул – заказ выполнен! «Значит, если это Заварзин, то для убийства Михаила Боброва он нанял того самого киллера, что совершил три убийства – в Самаре, Твери и Питере, – подумала я. – И, в общем-то, все согласуется. Пусть Михаил некрупная величина, но если Заварзин нацелился на его отца, то все логично». – А деньги у Заварзина есть, – в задумчивости продолжала я. – Деньги есть, – подтвердил Бобров. – Совести нет. – Я не об этом! – отмахнулась я. – Да я понимаю. У него не хватает власти, потому что из влиятельных людей с ним мало кто хочет иметь дело в силу причин, о которых я уже говорил. А власти ему хочется. И ради самоутверждения, чтобы повысить свой авторитет, чтобы его боялись, он мать родную продаст. Не ради денег – ради общего страха. – Приятная личность, – усмехнулась я. – Да уж, – вздохнул Бобров. Тем временем мы проехали мимо глазной клиники и повернули к Волге. – Далеко еще? – спросила я. – Нет, вон за тем поворотом дом, – сказал Бобров. Мы подъехали к добротному дому, огражденному воротами. В окнах второго этажа горел свет. Бобров выскочил из машины и, пройдя вперед, замолотил по воротам. – Открывай давай! – заорал он. На шум вышел коренастый парень и, торопливо прошагав по дорожке, грубо спросил: – Чего надо? – Открывай давай! – голосил Бобров. – Или я все сейчас здесь разнесу! Я подоспела сзади. Охранник не спешил отпирать. – Вот сейчас милицию вызову, – ухмыльнулся он, доставая сотовый телефон. – Давай, давай, вызывай! – орал Всеволод Евгеньевич. – Или я сам милицию вызову! За телесные повреждения моей дочери я вас лично всех размажу! Охранник потянулся за пистолетом, висевшим в кобуре на боку. В этот момент дверь дома распахнулась, и на пороге появился сам хозяин. Он уверенной и даже ленивой походкой двигался к нам. Он был в домашнем пуловере с капюшоном и спортивных брюках. Увидев его, Бобров затрясся от злобы. Заварзин подошел и, театрально разведя руками, протянул: – Ба-а-а! Какие лица! А что ж ты не на концерте? Музычка не удалась? – Ах ты, гад ползучий! Я тебя сейчас раздавлю на месте! – ужом завертелся Бобров. Заварзин, не боясь, подошел вплотную к воротам. Бобров через прутья ворот ухватил его за ворот пуловера. – Ты ручонки-то убери! – с нажимом произнес Заварзин. – Тебя предупреждали по-хорошему, чтобы убирал свою мокрощелку? Ты не внял? Не внял! Вот и пеняй на себя. Хреновый ты отец! О здоровье дочери совсем не заботишься. Бобров с силой сжал мягкую трикотажную ткань и потянул Заварзина на себя. Подскочивший охранник саданул ему по пальцам чем-то, лязгнувшим по металлической решетке. Я выдернула ствол и направила ему в лицо. В левой руке я сжимала гранату. Глядя прямо в глаза Заварзину, четко проговорила: – Если не откроете по-хорошему – бросаю во двор. Дом взлетит на воздух вмиг, и вы вместе с ним. – Ты кто такая, шалава? – воззрился на меня Заварзин. |