Онлайн книга «Лакомый кусочек»
|
— Вот я и знаю, кто это был, — вздохнула Галина, — только мне, тетя Ксеня, страшно. Тетя Ксеня посоветовала ей сходить в милицию. Галина только головой покачала: — Они меня слушать не будут. Им это дело вообще закрыть приказали. Нет, тетя Ксеня, с меня хватит. Я сама отомщу ему за Витьку. После этого как раз появилась я. И Галина сообщила о сей радостной вести тете Ксении. Вот почему она меня и прикрыла перед милицией. Галина мне позвонила вечером, а ночью… — Ночью дверь у нее хлопнула. Пришла поздно. Тихо у нее было. Даже не крикнула, бедная… Тетя Ксеня посмотрела в сторону. В глазах у нее стояли слезы. — Ты, Танюша, мне одну вещь пообещай, — обернулась она ко мне, — как найдешь этого мерзавца, дай мне ему в лицо взглянуть. Есть ли там хоть что-то человеческое. Я пообещала. — Тетя Ксеня, а что, совсем тихо было? — спросила я, выходя. — Криков не было. Знаю только — вернулась она не одна. Но говорили они тихо. Я ничего не слышала. Да и, может, она с кавалером своим была — не дело подслушивать-то! Сейчас-то ругаю себя последними словами… Она махнула досадливо рукой, мы попрощались, и я вышла на улицу. Надо было возвращаться в «Прагу». Нельзя сказать, что я многого достигла, но все-таки подобралась ближе к своему противнику. У меня даже начал складываться его образ. Ничем не приметный. Серый. Лет сорока. Да, на это описание тянуло много народу. Как-то раз я заметила, что большинство обитателей мужского пола окраин Тарасова могут напугать — внешность закоренелых преступников. А они — в большинстве своем — просто алкоголики. Жалко, что нельзя выйти на середину площади и громко закричать: — Выходи, злодей, на честный бой! На то и существуют злодеи, чтобы этих боев избегать. А для этого им надо ударить первыми. И желательно в спину. * * * В холле было пусто. Только несчастная девушка с перхотью паслась в ожидании Виктории. Впрочем, судя по ее оживившемуся виду, она была согласна и на меня. — Вас зовут Таня? — заискивающе спросила она меня. Я кивнула. Мне ее было жалко, но если бы кто-нибудь сказал, что я сейчас остро нуждаюсь в ее обществе, я не поняла бы юмора этого предположения. Она судорожно вздохнула и подняла на меня свои глаза: — Меня зовут Оля. Оля Клячина. Правда, смешная фамилия? Я пожала плечами. — Вы ведь пресс-секретарь Виктории Игоревны? — продолжала она. — Да, — сказала я, — и если это все, что вас интересует… — Понимаете, Виктория Игоревна не дает мне интервью, а мне оно необходимо. — Если Виктория Игоревна не расположена дать вам интервью, то чем я могу вам помочь? — спросила я, удивившись, как быстро я набралась от здешнего общества некоторой спеси. — Беседа со мной, как я думаю, совершенно неинтересна для ваших читателей. Она вздохнула: — Таня, вы могли бы мне помочь. Виктория Игоревна к вам прислушивается. Попросите ее за меня. Пожалуйста! Мне было ее жалко. Однако я передернула плечами, ответила, что помочь ей вряд ли могу, и сделала попытку уйти. — Я ведь тоже могу вам помочь, Таня, — услышала я за спиной Олин голос. — Если вы передумаете, я буду ждать вас в баре, через полчаса. — Чем вы мне можете помочь? — Узнаете, если придете, — рассмеялась она. Что ж. Признаться, меня заинтриговали. Я кивнула. Через полчаса так через полчаса. Этого времени мне хватит, чтобы попробовать уговорить Викторию дать это идиотское интервью. Должна же я хоть иногда выполнять обязанности, за которые мне любезно доплачивают. * * * Подняться к Виктории мне не удалось. Прямо по курсу двигался Александр. — Ах, Танечка! — улыбнулся он. — До чего ж я давно вас не видел! — Целые сутки… — вступила я в игру. — Как это вы не умерли от тоски? — Сам не знаю, — печально сообщил он. — Трудно с вами, Таня. Вам даже комплимент не сделаешь, слишком вы девушка начитанная. — А вы, значит, предпочитаете глупых девушек? — Я их не предпочитаю, радость моя, — улыбнулся он, — это они меня предпочитают… А я отвечаю на их чувства. Вы-то ко мне равнодушны. Я незаметно вздохнула. Знал бы этот мерзавец, как я к нему равнодушна… Видимо, вздох мой от его внимания не ускользнул, поскольку он довольно улыбнулся и сказал: — Если вы идете к Виктории, так она ушла вместе со своим папенькой отобедать в ресторан… Скорбь по убиенному мужу оставила ее на время, и она решила отведать экзотических волжских блюд… — Из коих самым экзотическим является картошка, — флегматично продолжила я… — А вот и нет, — обрадовался он, — придет Вика — поведает нам, что у вас тут за экзотика… А мы можем пока пройти в бар, кофе выпить… — Вы своего Ленусика уже не боитесь? — бестактно поинтересовалась я. — Мой Ленусик отправился пройтись по здешним бутикам в обществе Ирины Леонидовны. Так что, если ей кавалер достойный встретится, будет кому придержать — Ирина Леонидовна женщина вполне для этого подходящая. Я засмеялась помимо воли, представив Ирину Леонидовну, мощной хваткой вцепившуюся в несчастного избранника Ленусика. — Ну, так как? — поинтересовался он. Я посмотрела на часы. До встречи с Олей оставалось двадцать минут. Ладно. Все равно мне надо ее ждать в баре. — Если вы согласитесь на одну вещь, — сказала я, — когда ко мне подойдет девушка, вы оставите нас наедине. Сразу и без лишних вопросов. — Бог мой! — испугался он. — Я-то думал, что у вас традиционные сексуальные наклонности… Глаза его при этом откровенно смеялись. — Ошиблись, — сурово констатировала я, — я не интересуюсь мужчинами. — Теперь понятно… — Что? — спросила я. — Почему вы равнодушны к моим чарам. Я промолчала. Александр прекрасно видел, что он мне нравится — у него был профессиональный взгляд. Женщину, которая готова пасть в его объятия, не вычислить он не мог. Просто его вполне устраивала наша игра. Мы оказались в баре, он взял кофе, и я позволила себе расслабиться — насколько это было возможно. Александр довольно мило рассказывал мне, что раньше он был каскадером на «Мосфильме», но встретил Ленусика и теперь таскается за ней, как привязанный. Когда он говорил о своей прежней работе, в него, честное слово, можно было влюбиться безоглядно. Глаза теряли циничный блеск, становились мечтательными и немного детскими. В принципе, он был неплохим парнем. Даже умницей. Вряд ли он мог убить Галину. Мой собеседник не относился к тем, кто может ударить слабого. |