Онлайн книга «Музей восковых фигур»
|
Эта фраза, по моему дальновидному мнению, должна была заинтриговать моих будущих собеседников. Так оно и случилось. Шмон поднялся со скамейки, протянул руку и просто сказал: – Виктор, а это… Рукопожатие Шмона напоминало объятие черноморской медузы. – В глубоком принципе, я всех вас знаю, – сказала я. – И моей скоропостижной задачей является вытащить вас из дерьма. – И кто же поставил перед тобой такую задачу? – спросил Шитов. – Не могу назвать имя клиента. Скажу только, что я хочу разобраться в происшедшем как можно раньше милиции. Вы должны стать моими добровольными помощниками. – Мы не убивали Прохоренко, – почти в один голос заявили парни. – Нам это ни к чему. – Тем не менее у вас был мотив: вас обидели и вы собирались устроить кровавую вендетту. В присутствии нескольких десятков свидетелей обещали вернуться и порезать всех троих представителей администрации музея. И потом – улика. Красная косынка Маши на месте преступления. Она же не могла оказаться в руке Прохоренко просто так. Все слишком логично. – Косынку подбросили, – сказал Виктор. – Когда мы уходили из музея, она оставалась у того жлоба с бычьей шеей. – Значит, Маша отправилась домой без косынки? – Дело приобретало совсем другой поворот. – Точно. Нас просто подставили, номер машины – все равно что домашний адрес. – Теперь скажите: какой черт дернул вас устроить дебош в музее? Только в ночном морге могло воцариться такое молчание. Первым его взорвал Алексей Алтынбаев. Видно, он давно искал возможность сделать чистосердечное признание. – Я прямо не знаю, что на меня нашло… Как будто… – Как будто вожжа под хвост попала? – закончила я. – В самом деле… Сначала все было нормально, а потом как стукнет в голову… У наркоманов это бывает, хотела сказать я, но сдержалась. К тому же вспомнила свои ощущения, когда хотелось надрать задницу первому, кто попадется под руку. – Леха прав, – в разговор включилась титястая Лариска. – Это было как наваждение… – Захотелось крушить все подряд и на мелкие осколки, – вставил свое слово Пузан. Я снова вспомнила свои ощущения и призадумалась. Хотя сыра в моем рту не было. – То есть устраивать публичный скандал вы не планировали? – Зачем нам это надо? – пожала плечами Маша. – Кому нужны неприятности… – И на месте преступления вас не было? Все дружно замотали головами. – Нас подставили, – продолжал настаивать на своем Виктор. – Ребята из музея. Пришили своего дружка и свалили на нас. Я покачала головой. – Это ваша версия. Милиция же придерживается другой линии. Кстати, почему это вы разгуливаете на свободе? Алиби у вас нет, мотив налицо, улика в виде детали одежды подтверждает участие в убийстве. Все дружно повернули головы в сторону Шмона. – Спасибо Виктору, – сказал Шитов, – нас продержали в ментовке три дня, а потом выпустили под залог. – У тебя много денег? – спросила я. Колесников неопределенно пожал плечами, будто не особенно желал распространяться на эту тему. – Помогли… Есть люди, которые должны мне. Все ясно. Теперь милиция будет пытаться всеми силами доказать виновность парней. Если, конечно, получится. Пузан поднялся с места, подошел ко мне и невесело произнес, протягивая оладистую руку: – Спасибо… – За что? – Одна ты веришь нам. В милиции с нами разговаривали по-другому. – И, по всей видимости, это был не последний разговор. – Наверное… Честно говоря, я не очень-то поверила в невиновность гоп-компании. О чем-то они недоговаривали. Как я узнала? Женская интуиция. И вообще, пора работать. Надо нанести кое-какие визиты. * * * В музее меня встретил тот самый обладатель мощного затылка. Судя по встрече, он не узнал провинциальную красавицу, которая не дала ему расправиться с девушкой Машей. – Слушаю вас. Я вытащила на свет божий то самое старое эмвэдэшное удостоверение, которое не раз помогало мне в подобных ситуациях и, махнув им в пыльном пространстве, заявила: – Меня зовут Татьяна Иванова. Я хочу побеседовать с вами по поводу убийства Андрея Прохоренко. Как вас зовут? Мужчина помолчал, а потом нехотя произнес: – Мокроусов. Владимир… Кстати, с нами уже беседовали в милиции, но вас я там не заметил. – Я стажер, как бы на практике. Учусь проводить расследования. Мокроусов понимающе помотал бесформенной головой. – Чего вы хотите конкретно? – Желаю самостоятельно найти убийцу, – с жаром пионерки тридцатых годов выпалила я. – Представляете, капитаны и полковники лопухаются, а я на блюдечке подаю им раскрытую тайну. Мужчина внимательно смотрел на меня, как на учительницу китайского языка, приехавшую работать в деревню Гадюкино. – Убийцы уже найдены. Менты знают мокрушников в лицо, так что о чем тут еще говорить? Деловой ты наш. – Почему вы уверены, что в убийстве замешаны ребята, затеявшие драку в музее? – Потому что они угрожали Андрею при свидетелях. Обещали вернуться. Такие сволочи слов на ветер не бросают. – Я так поняла, что именно вы сдали их милиции. – Что же нам, мириться с тем, что погиб друг? Когда менты стали спрашивать о том, кого подозреваем, то мы даже суетиться не стали. Рассказали все как есть. У меня стали чесаться руки, как у больного псориазом. – Удобно получается, – зловеще процедила я. – Запомнили номер машины и сдали парней с потрохами. – А в чем, собственно, дело? – начал наезжать Мокроусов. – Убийца должен сидеть в тюрьме. Тем более имеет место групповуха. – Имеет, – покачала головой я. – Я хочу спросить вот о чем: на месте преступления обнаружена косынка, принадлежащая одной из девушек и прямо указывающая на то, что пацаны были у ресторана. Только есть одна неувязка – косынка осталась здесь, в музее. Мокроусов покачал головой: – С чего вы это взяли? Девчонка покатила к выходу и ее забрала с собой. – Вы это точно помните? Дядя пожал плечами: – Вроде бы… Конечно… Должно быть, так… Список можно продолжать. К моему стыду, я сама, будучи зрителем, не помню, куда подевалась та самая косынка. По всей видимости, Маша действительно забрала ее с собой. А если нет? |