Книга Цирк, да и только, страница 39 – Марина Серова

– Это вы мне звонили? – уточнил высокий, худощавый молодой человек лет двадцати пяти. Бледная кожа, мелкие завитки светлых волос, ниспадающие на высокий лоб, глубоко посаженные голубые глаза, прямой нос, тонкие губы и острый подбородок – все это делало его внешность запоминающейся с первого взгляда.

– Да, я, – улыбнулась я с оттенком легкого кокетства.

– Заходите. – Хмельков посторонился, пропуская меня в дом. – Так кто, вы говорите, дал вам номер моего телефона?

Хорошо, что я подготовилась к этому вопросу!

– Рома Мережков. Не скажу, что мы с ним очень хорошо знакомы, – говорила я нараспев, следуя за Антоном по длинному, узкому коридору, – а вот Саня, мой бойфренд, с ним на «ты». Так вот, когда мы в последний раз были в «Арамисе», Саня глаз с волка не сводил и между делом сказал, что было бы неплохо украсить офис чем-то в этом роде. Я взяла это на заметку и поинтересовалась у Романа, где он этого великолепного волчару взял. Мережков порекомендовал к вам обратиться.

– Да, тот серый – моя гордость. – Антон толкнул дверь в комнату. – Проходите, располагайтесь где вам будет удобно. Вы не представились…

– Оля, – назвала я первое пришедшее на ум имя.

– Скажите, Оля, а вы хоть приблизительно представляете, чучело какого животного вы хотите подарить своему бойфренду?

– Ну как вам сказать, – я взяла несколько секунд на раздумья. – Откровенно говоря, хотелось бы что-нибудь экзотичное.

Хмельков присвистнул:

– С экзотикой, знаете ли, проблема. Не в смысле работы, мне это даже в кайф, а в смысле материала. Обычно заказчики приносят мне свои трофеи, но у вас-то другой случай.

– Другой, – согласилась я. – Значит, за экзотикой мы гнаться не будем. Я думаю, что вполне подойдет зверь из нашей, средней полосы. Саня сможет похвастаться перед друзьями, что он сам застрелил его на охоте.

– Ну, если ваш бойфренд охотится, то почему бы ему самому не постараться? Или важно, чтобы ваш подарок стал для него полной неожиданностью?

– Между нами говоря, Саня был на охоте один раз, и то лет пять назад. Но он до сих пор при случае рассказывает, как застрелил зайца. По-моему, он будет гордиться тем метким выстрелом до пенсии, – снисходительно-иронично заметила я.

– Зайца добыть – это не проблема, – стал размышлять вслух таксидермист, – только офис одним таким чучелом не украсишь, нужна целая композиция в духе Деда Мазая. Я уже представляю: камыши, деревянная лодка, а в ней – зайцы. Надо будет Некрасова перечитать… Уж не помню, сколько штук их там было. Что вы в принципе на это скажете?

– Задумка интересная, – оценила я, – но у Сани в офисе просто нет места для такой большой композиции.

– Жаль. Знаете, таксидермист – профессия творческая. Я не просто изготавливаю чучела того или иного животного, а стремлюсь к тому, чтобы моя работа была наполнена каким-то смыслом, чтобы в ней прослеживался какой-то сюжет. Мои работы никогда не повторяются. На создание некоторых сюжетов и образов у меня уходят недели, но сегодня я чувствую творческий подъем. – Хмельков принял задумчивую позу, сложив руки на груди.

Пока Антон молча креативил, я рассматривала комнату для посетителей. Из мебели в ней были только два глубоких кожаных кресла, в одном из которых я и расположилась, стеклянный журнальный столик и кособокий книжный шкаф, где в беспорядке теснились книги, альбомы, журналы. В комнате было две двери. Через одну мы вошли сюда, вторая, вероятно, вела туда, где таксидермист непосредственно работал над созданием чучел. В помещении стоял стойкий запах каких-то химикатов.

– Антон, а покажите мне свои работы, – попросила я.

– Не думаю, что вам будет это интересно, – довольно резко пресек мои притязания Хмельков.

То ли мастеру не понравилось, что я оторвала его от раздумий, то ли он тщательно охранял свою работу от посторонних глаз.

– Ну почему же? – спросила я со всей непосредственностью.

– Понимаете, Оля, я нахожусь только на стадии консервирования шкур, а к моделированию приступлю позже. Смотреть пока не на что.

– А какие животные? – уточнила я.

– Мелкие – куропатки, белки, но их много. Это будет лесная диорама. Работа очень трудоемкая, ведь надо будет показать индивидуальный характер каждой особи. Я наблюдаю за животными, изучаю их повадки, движения, много фотографирую, чтобы потом воспроизвести различные динамические позы в своих скульптурах.

– Значит, с птицей вы тоже работаете? Я подумала, а не подарить ли Сане глухаря? – Я стала размышлять вслух. – Он как-то говорил, что охотиться на глухаря – это дело, достойное настоящего мужчины.

– Не стану отрицать. Если вы сможете найти подходящий материал, то я с удовольствием возьмусь за эту работу.

– Я? Да где же я его возьму? – опешила я. – Мне казалось, у вас должны быть налажены связи с охотниками. Разве нет?

– Налажены, – подтвердил Антон, – но сейчас, к сожалению, не сезон охоты на глухаря.

– А на кого сезон?

– В наших краях ни на кого. Надо связываться с охотниками Крайнего Севера… Я вот что подумал… А как ваш бойфренд относится к рыбалке?

– Думаю, положительно. Я видела у него в гараже спиннинг.

– Тогда у меня такое предложение: а не подарить ли вам своему Сане чучело стерляди? – Хмельков продолжал стоять передо мной, сложив руки на груди.

– А где же ее поймаешь? – не без скепсиса проронила я. – Я еще из школьной программы помню, что из-за гидроэлектростанций, построенных на Волге, стерлядь до Тарасова не поднимается. Надо в низовье Волге на рыбалку ехать, да и то не факт, что там повезет.

– Зачем же ее ловить, когда можно купить в магазине? Я помогу вам выбрать самую достойную особь, – предложил Антон, глядя на меня исподлобья.

– Не знаю, – протянула я, размышляя над этим предложением. – Ну и куда он эту рыбину денет? По-моему, она будет в офисе, что называется, ни к селу ни к городу.

– Оля, а вы в курсе, что на гербе нашей области как раз стерляди изображены? – вкрадчиво уточнил таксидермист.

– В курсе, – кивнула я.

– Можно сделать композицию в форме герба, – предложил мастер.

– Вы думаете, кто-нибудь поверит, что Сане повезло сразу трех стерлядок поймать, да еще одинакового размера? – стала капризничать я, затягивая время. Пока не было никаких доказательств того, что Урал стал материалом для таксидермической работы. Но я надеялась, что Хмельков на чем-нибудь проколется.

– Тогда я даже не знаю, что вам предложить. – Раздался телефонный звонок, Антон достал из кармана коричневых вельветовых брюк мобильник и, извинившись передо мной, пошел в другую комнату. При этом он плотно закрыл за собой дверь.

Я не могла не воспользоваться тем, что осталась в комнате для посетителей одна. Первым делом я достала из сумки электронный жучок и прикрепила его к задней части кресла, затем подошла к книжному шкафу. Мое внимание привлекла большая толстая книжка, лежащая наверху. Это была детская энциклопедия животных. Примерно на середине торчал корешок закладки. Открыв книгу в этом месте, я чуть не выронила ее из рук – Хмельков заложил страницу, на которой была фотография тигренка. Это было косвенным подтверждением того, что он делал или собирался сделать чучело детеныша полосатой кошки. Я убрала книгу туда, где она лежала, и стала просматривать фотоальбомы. Один из них был набит снимками, сделанными в нашем городском парке. Антон фотографировал белок, уток, лебедей в самых разных ракурсах. Ничего предосудительного я в этом не видела и уже хотела убрать альбом, как вдруг из него выпала фотография пеликана, причем заснятого не в его привычной среде обитания, а на манеже цирка во время репетиции – зрителей в зале не было. Вот это была уже серьезная улика. Я засунула фотографию обратно и положила альбом так, как он лежал. Только я села обратно в кресло, как вернулся таксидермист.