Книга Клавесин Марии-Антуанетты, страница 59 – Наталья Александрова

«Ну, надо же! – подумал Дмитрий Алексеевич. – Каких только совпадений не бывает на свете! Или… или это не совпадение?»

Он постучал в дверь кабинета, не услышал ответа и, толкнув створку, вошел.

За столом сидел крупный краснощекий мужчина средних лет, с окладистой бородой, в которой серебрились нити седины. Будь на нем еще и красная, отороченная мехом шуба и высокая шапка, его вполне можно было бы принять за Деда Мороза или его западного коллегу Санта-Клауса, но вместо шубы на нем был темный итальянский костюм в узкую полоску, свидетельствующий о неплохом материальном положении господина Бромелиуса.

На столе перед ним стояла какая-то фотография в красивой металлической рамке. Сама фотография Старыгину не была видна, но он предположил, что это – дети или, возможно, любимые внуки Андрея Виссарионовича.

Хозяин кабинета разговаривал по телефону, прижимая трубку плечом к уху, и что-то записывал в блокнот. Увидев Старыгина, он глазами показал ему на стул и проговорил в трубку:

– Ну, Володечка, я все понял! Сделаю в лучшем виде, не сомневайся! Душа моя, я тебя когда-нибудь подводил? Нет? Значит, и сейчас не подведу, не сомневайся! А сейчас извини, у меня клиент!

Положив трубку, он поднял глаза на Старыгина и стал еще больше похож на Деда Мороза, который как раз собирается развязать мешок с подарками.

– Вы от Витеньки Скороходова? – проговорил он жизнерадостным басом и, не дав посетителю ответить, зарокотал: – Замечательный мужик, чистое золото! Познакомились мы в руководстве профсоюза энергетиков… Мы с ним через огонь и воду прошли, и я ни разу Витеньку не подвел, все было в лучшем виде! И вас мы не подведем, душа моя, не сомневайтесь! Все будет в лучшем виде! И выплаты, и бонусные программы… У нас ведь как: наше первое правило – идти навстречу любым пожеланиям клиента!

– Да, она тоже так говорила… – растерянно пробормотал Старыгин, невольно покосившись на дверь.

– Кто – Леночка? – Бромелиус добродушно расхохотался. – Она – женщина замечательная, чистое золото, но вы бы, душа моя, видели ее мужа… впрочем, это не наше дело. Итак, душа моя, какая вам нужна страховка? Обязательная, добровольная? Витенька у нас страхуется во всех доступных формах – и всегда доволен! И имейте в виду – для всех крупных клиентов у нас предусмотрены замечательные бонусные программы! Будете довольны!

– Вообще-то я не от него… – попытался вклиниться Старыгин в монолог хозяина.

– А, так вы не от Витеньки? Вы, наверное, от Петюни Симановского? Золотой мужик! Познакомились мы с ним в управлении химической промышленности. Мы с ним столько соли съели… Мертвое море можно засолить!

– Нет, я и не от него. Я сам от себя.

И Старыгин положил на стол перед Бромелиусом свою визитку.

Тот ознакомился с ее содержанием и пришел в еще больший восторг:

– Эрмитаж? Так это же замечательно! Мы вас застрахуем по самой льготной программе! Это ведь честь для любой страховой компании – заполучить такого знаменитого клиента! Самая лучшая реклама для нас!

– Я вообще не по поводу страховки, – и Старыгин изложил цель своего визита в той же редакции, которую перед тем выдал любвеобильной даме.

Если Бромелиус и расстроился, то он никак этого не показал.

Напротив, он оглядел посетителя с новым интересом и проговорил, немного понизив голос:

– Ну, конечно, настоящей дворцовой мебели вы здесь не найдете. Вы же понимаете – война, блокада… кроме того, в первые годы после революции здесь помещался детский дом, а детдомовские обитатели – это настоящие разбойники!

– Извините, – перебил его Старыгин, – а комиссар Василий Бромелиус не приходится ли вам родственником?

– Это мой родной дед, – Андрей Виссарионович потер переносицу и прищурился. – А откуда вы о нем знаете?

– Встречал его имя в архивных документах, – уклончиво ответил Старыгин.

– Замечательный был человек, – Бромелиус вздохнул. – Я его, к сожалению, почти не помню, когда он умер, мне было только три года… значит, страна еще помнит его! Большой был человек, прирожденный руководитель! Я ведь, знаете, тоже не всегда в страховой компании работал, пришлось потрудиться на руководящих должностях. И в химической промышленности, и в энергетике, и в профсоюзах… Потом, когда все развалилось, я не опустил руки, не поплыл по течению. К счастью, у меня знакомых и друзей – полгорода, так что я в эту страховую компанию пришел со своей клиентурой, и очень многочисленной. А в страховом бизнесе как – чем больше у тебя своих клиентов, тем больше тебя ценят и тем больше тебе платят… Ну, что ж, давайте я покажу вам наше здание. Конечно, настоящая дворцовая мебель не сохранилась, но все же кое-что вам стоит увидеть.

Андрей Виссарионович выбрался из-за стола. При этом он случайно задел рамку с фотографией. Она упала на стол, и Старыгин увидел, что на снимке запечатлены не дети и не внуки Бромелиуса, а великолепный кот – пушистый, черный, с белым пятном на морде, придающим ему несколько разбойничье выражение.

– Какой красавец! – не сдержал Дмитрий Алексеевич восхищенного возгласа.

– Это мой Серафим! А вы тоже кошатник? – оживился Бромелиус.

– Еще какой! – И Старыгин предъявил фотографию своего рыжего Василия, с которой он никогда не расставался.

Андрей Виссарионович отчего-то пригорюнился, однако повел Старыгина по коридорам старинного особняка.

Действительно, Дмитрий Алексеевич не увидел здесь ничего, представляющего для него интерес, не говоря уже об ампирной горке и столике гефидон, запечатленном на эскизах Боровиковского к портрету Нарышкиной.

Экскурсия уже подходила к концу, когда Бромелиус, тяжело вздохнув, проговорил:

– Расстраивает меня Серафим! Несколько дней уже не ест, не играет… сидит в углу дивана, такой грустный… вы, как котовладелец, должны меня понять…

– Что вы говорите? – переполошился Старыгин. – А ветеринара вызывали?

– Разумеется! Но ветеринар попался какой-то невнимательный и, извиняюсь, бестактный. Сказал, что это у Симы возрастное и чтобы я не обращал внимания… а как я могу не обращать внимания? Это же мое самое любимое существо!

– Я вас очень понимаю! – искренне проговорил Дмитрий Алексеевич, у которого мелькнула некая корыстная мысль. – А сколько ему лет, вашему Серафиму?

– Четырнадцать! – гордо ответил Бромелиус. – Но он в очень хорошей форме.

– Я бы хотел на него взглянуть! – решительно заявил Дмитрий Алексеевич. – Знаете, кое-какой опыт у меня все же есть.

– Я вам буду очень признателен! – оживился Бромелиус. – Если вы не против, поедем прямо сейчас. Я живу совсем недалеко, за двадцать минут доберемся.

– А как же работа? – удивился Старыгин.

– Моя основная работа – привлекать в фирму клиентов, а не сидеть у себя в кабинете.