Онлайн книга «Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле»
|
— Никто вам, Мормышкин, ничего не шьет! — наставительно проговорил милиционер. — Здесь вам не швейное ателье и не мастерская по ремонту одежды, здесь вам отделение милиции! И можете пока быть свободны, но никуда из города не уезжайте! Мормышкин вылетел из кабинета, как пробка из бутылки теплого шампанского, и пронесся мимо Надежды. В кабинете же продолжился разговор, невольным свидетелем (точнее, слушателем) которого была Надежда Николаевна. — И охота тебе с этой аварией возиться? — проговорил тот майор, который только что допрашивал саму Надежду. — Признай несчастный случай со смертельным исходом и закрой дело! Только статистику нам этим делом портишь! — Да я бы его с удовольствием закрыл, — со вздохом ответил поклонник Державина. — Да тут этот новый эксперт вылез… неймется ему, понимаешь… какую-то хитрую гематому нашел при вскрытии и теперь на каждом углу кричит, что она не вписывается в картину дорожно-транспортного происшествия… — Вот навязался он на наши головы! — простонал майор. — Хоть бы его куда-нибудь задвинули! — А куда его задвинешь? Разве только на повышение! А там сам знаешь какая очередь! Разговор прервался, на некоторое время сменившись озабоченным шелестением бумаг. В это время в коридоре появился низенький и тщедушный молодой человек с оттопыренными ушами и круглыми очками на носу. В левой руке он держал небольшой черный чемоданчик. Подойдя к кабинету, возле которого тосковала Надежда Николаевна, молодой человек поправил очки, которые съехали на кончик носа, и спросил надтреснутым неустоявшимся голосом, которому он безуспешно пытался придать солидную начальственную хрипотцу: — А вы, гражданка, кого ждете? Семена Ивановича или Ивана Семеновича? — Я специалиста жду, который мне отпечатки пальцев снимет! — проворчала Надежда, которой уже смертельно надоело торчать в милицейском коридоре. — А, так это вы меня, значит, ждете! — обрадовался молодой человек и открыл перед Надеждой Николаевной дверь кабинета. — Заходите, сейчас мы быстренько… При этом он неловко махнул рукой, сбив свои очки, но успел поймать их в воздухе и снова водрузить на нос. Надежда вошла вслед за ним в знакомый кабинет и успела перехватить раздраженные взгляды, которыми его обитатели встретили лопоухого специалиста. Тот, однако, ничего не заметил. Он поставил на свободный стол свой чемоданчик, поправил снова сползшие очки и спросил, ни к кому не обращаясь: — Этой гражданке дактилоскопию снять требуется? — Этой самой! — подтвердил любитель Державина. — А по какому делу? — По делу Костоломова, — неохотно отозвался майор. — Ясненько! — жизнерадостно проговорил эксперт, открыл чемоданчик, завладел левой Надеждиной рукой и быстро измазал ее в какой-то жирной черной субстанции. — Ой! — вскрикнула Надежда от неожиданности. — А это потом хоть отмоется? — Отмоется, отмоется! Я это вам лично гарантирую! — успокоил ее эксперт и оттиснул каждый палец Надежды Николаевны на специальной карточке. — А что это ты, Дроздовский, про какую-то хитрую гематому всем рассказываешь? — спросил его Семен Иванович. — Мне вот капитан пытался объяснить, да я ничего не понял. — А, это вы, наверное, про отраженную гематому говорите? — оживился эксперт и повернулся к майору, не выпуская руку Надежды. При этом он мазнул этой рукой по какому-то документу, лежащему на столе, оставив на нем черную полосу. — Какую? — переспросил майор. — Отраженную? Двадцать лет в милиции работаю, никогда про такую не слышал! — Ну вы, должно быть, не интересовались! Тут ведь в чем дело… череп у человека твердый, а мозг мягкий… — Это у кого как, — вставил свою лепту в разговор любитель Державина, которого, как теперь знала Надежда, звали Иваном Семеновичем. — У кого мягкий, а у кого — сплошная кость… Эксперт не обратил внимания на его антинаучную реплику и увлеченно продолжил: — Так вот, мягкий мозг внутри твердого черепа подчиняется законам физики… — А я думал, он подчиняется Уголовному кодексу! — снова вставил реплику Иван Семенович. Эксперт взглянул на него удивленно и снова заговорил: — Если по черепу ударить сзади, мозг под действием этого удара двинется вперед и наткнется на переднюю стенку черепа. Как пассажиры в автобусе. И в месте соударения появится гематома, которая как раз и называется отраженной… — Ничего не понял! — протянул Семен Иванович. — Это, выходит, ударишь сзади, а гематома появится спереди, и наоборот? — Совершенно верно, — радостно подтвердил эксперт. — И вот как раз у жертвы того ДТП, у мотоциклиста, как раз такая отраженная гематома на лобной доле мозга, и эта самая гематома послужила одной из основных причин его смерти. А поскольку удар о встречную машину был лобовой и после этого пострадавший ударился о дорожное покрытие тоже передней стороной головы, то я считаю, что смертельный удар по затылку был нанесен кем-то еще, каким-то неизвестным лицом или, возможно, несколькими лицами… — Считает он! — недовольно проворчал майор. — Ты вон лучше посмотри, что сделал с отчетом! Эксперт уставился на безнадежно испорченный документ, ахнул и уронил-таки очки. — Как мы его в таком виде начальству сдадим? — процедил майор, на глазах багровея. — Вы не переживайте! — опомнился эксперт, подобрав очки и пристроив обратно на нос. — Я это пятно отчищу… сниму с вашего отчета, никаких следов не останется… — Вместе с самим отчетом, — мрачно добавил майор. — От отчета тоже следов не останется, а мы его, между прочим, два дня готовили! Сверхурочно работали, чтобы вовремя подготовить! — Нет, зачем же! У меня есть специальный состав, который снимет пятно, не повредив текст… — А у вас нет такого состава, чтобы еще заодно и мои руки отчистить? — вмешалась в разговор Надежда Николаевна, с отвращением разглядывая свои пальцы. — А то я теперь на всех окружающих предметах буду оставлять свои… папиллярные узоры. — Конечно, есть. — Эксперт взглянул на нее с уважением. — Я смотрю, вы хорошо подкованы по части дактилоскопии. — Это меня ваши коллеги просветили, пока я вас дожидалась, — честно призналась Надежда. Эксперт прихватил со стола испорченный отчет и вышел в коридор. Надежда Николаевна последовала за ним. С обитателями кабинета она не попрощалась, но они приняли это как должное. Вскоре они оказались возле двери, на которой висела напечатанная на принтере табличка: «Судебно-медицинский эксперт П. И. Дроздовский». «Наверное, Петр Иванович, — подумала Надежда, входя вслед за хозяином в его кабинет. — Или, может быть, Павел Ильич. Хотя, возможно, и Прохор Иннокентьевич». |