Онлайн книга «Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле»
|
— Зачем же его вырубать? — осведомилась Надежда Николаевна и заботливо прикоснулась к морщинистому стволу старого дуба. — Кому он мешает? — Не то чтобы мешает. — Сергей Сергеевич поморщился. — Как всегда, здесь замешаны деньги. Очень большие деньги. Через наш город пройдет скоростная дорога, так вот кому-то оказалось выгодно провести ее прямо через парк. — Как жаль! — Надежда вздохнула и огляделась по сторонам. Она словно заново увидела увядающую красоту старого парка, почувствовала наполняющий его аромат прошлого. Сквозь деревья проглядывали желтоватые стены усадьбы. — Жаль! — согласился с ней мужчина. — А вы сюда надолго? У вас здесь родственники? — Нет, ненадолго. Может быть, на несколько дней… Родственников у меня здесь нет, я приехала к подруге… Надежда подумала, что нет смысла рассказывать все подробности своего визита этому незнакомому человеку, и так она ему рассказала слишком много. — Действительно, будет очень жаль, если не станет этого парка, — проговорил Сергей Сергеевич напоследок. — Ведь вы совершенно правы, без этого парка наш город лишится своего лица! — А что, это имение действительно называлось Державино? — спросила Надежда Николаевна, вспомнив слова водителя, который привез ее с вокзала в пансионат. — Оно каким-то образом связано с Гаврилой Романовичем Державиным? — Ну, в каком-то смысле связано, — улыбнулся ее собеседник. — В начале девятнадцатого века имение принадлежало Петру Степановичу Державину, внучатому племяннику поэта. Существует предание, что знаменитый дядя несколько раз приезжал сюда, гостил подолгу и что именно в этом парке он написал свое знаменитое стихотворение «Приглашение к обеду». Там есть такие слова: …стерлядь золотая, Каймак и борщ уже стоят; В графинах вина, пунш, блистая То льдом, то искрами, манят… По этим стихам мы видим, что племянник принимал дядю с традиционным русским гостеприимством… — Так только ради этого стоит сохранить парк и имение! — воскликнула Надежда Николаевна. — Я-то с вами согласен, — вздохнул Сергей Сергеевич. — Но сами знаете, когда в деле замешаны большие деньги, все остальные соображения отходят не то что на второй — на десятый план… Маркиз, брось сейчас же эту гадость! Что я тебе сказал! Последние слова Сергея Сергеевича относились, разумеется, к спаниелю, который откопал в опавших листьях дохлую крысу и умчался с ней в кусты. Хозяин бросился за ним следом, на прощание махнув рукой Надежде Николаевне. Она проводила его взглядом и отправилась домой… то есть в пансионат. Ей было грустно — жаль парка, этих деревьев, которые помнили Гаврилу Романовича Державина, жаль всей атмосферы тихого запустения. С другой стороны, скоростная магистраль — это прогресс, сонный город встряхнется и обновится. И все равно жаль парка… Возвращаясь в пансионат, Надежда проходила мимо той самой аптеки, где ей накануне нахамили. На тротуаре перед аптекой стояли несколько человек, среди которых Надежда Николаевна узнала вчерашнюю хамоватую девицу-фармацевта. Она была заплакана и визгливым, истеричным голосом оправдывалась перед красной от злости теткой средних лет, по всей видимости, хозяйкой аптеки. — А я что, Марьсергевна? Я разве что могу? Что мне, гоняться за ними? Я не могу свое место покидать! Я не охранник! На мне материальные ценности! — Ах за ними? Значит, ты их все-таки видала? — Да никого я не видала! Только мне и дела, что смотреть! Я не охранник, я провизор! — Из твоей зарплаты вычту! — орала тетка. — Все до копейки мне возместишь! Знаешь, сколько это стекло стоит? Надежда взглянула на аптеку и увидела, что большое витринное окно вдребезги разбито. — Вычтете? — взвизгнула девица. — Да из чего там вычитать! Вы мне, Марьсергевна, такие гроши платите, что стыдно про это говорить! Уборщица и та больше получает! — А ты больше не нарабатываешь! — гудела хозяйка. — Только и знаешь, что с парнями лясы точить! Как твоя смена, так никакого оборота! Больше на электричество уходит, чем ты наторгуешь! А тут еще за стекло это платить придется… — А я вам говорила, Марьсергевна, — наймите охранника! В каждой приличной аптеке охранник полагается… я свое место покидать не могу, на мне материальные ценности… — Еще и охранника тебе! — вызверилась хозяйка. — Мало тебе твоих дружков? Они у тебя все хулиганы известные! Женщина, а вы что смотрите? Вы почему интересуетесь? Последние слова относились к Надежде, которая остановилась, разглядывая разбитую витрину. — Вот вы, к примеру, в эту аптеку заходили? Имеете на этот счет свое особое мнение? — продолжала хозяйка, найдя в лице Надежды нового собеседника. — Заходила, вчера вечером… — отозвалась Надежда. — Лучше бы я этого не делала… ничего, кроме хамства, я тут не нашла… — Ага! — обрадовалась хозяйка и снова повернулась к подчиненной. — Вот и женщина того же мнения, что тебя пора гнать! Только прежде ты мне это стекло компенсируешь! — Подумаешь, женщина! — отлаивалась девица. — Это еще надо разобраться, кто кому нахамил… и кто такая эта женщина, тоже надо разобраться… я ее тут вообще никогда не видела! Может, это как раз она стекло… Надежда Николаевна вовсе не собиралась вмешиваться в конфликт совершенно незнакомых людей, но слова наглой девицы возмутили ее до глубины души. — Что?! — воскликнула она, побелев от гнева. — Я — стекла бью? Да вы, девушка, в своем уме? Да вы вообще думаете, что говорите? Это, может быть, ваш бритоголовый приятель руку приложил! Вы с ним вчера явно не поладили! — Ага! — оживилась хозяйка. — Значит, снова вчера у тебя Валерка ошивался? Я тебе сколько раз говорила, чтобы его близко не было? Все, мое терпение кончилось! — Ничего он не ошивался! — визжала девица. — У него такой привычки нету, чтобы ошиваться! Все она врет, эта тетка! И ничего ей Валера не сделал, и даже слова не сказал! Она сама кому хочешь нахамит! Она сама первая стала права качать!.. — Ах ты, зараза! — вскипела Надежда Николаевна, но внезапно опомнилась. Что она тут делает? Почему выслушивает эти идиотские обвинения? Почему ввязалась в чужой скандал? Она развернулась и быстро зашагала к пансионату. Возле здания пансионата появились высокие самодельные леса, или скорее, козлы, сколоченные из досок. На этих козлах молодой маляр в заляпанном комбинезоне красил стену оптимистичной розовой краской. Когда Надежда Николаевна проходила мимо, он зацепил ведро с краской ногой, ведро грохнулось на землю, краска выплеснулась во все стороны розовым фонтаном. На тротуаре образовалось небольшое розовое озерцо, и даже кусты по сторонам дорожки покрылись гламурными розовыми разводами. Надежда удивительно ловко успела отскочить и остановилась в сторонке, осматривая одежду. |