Онлайн книга «Одной смерти мало»
|
Но и здесь страх не оставил ее. Ей казалось, что все встречные смотрят на нее с тем же подозрением. Какая-то пожилая женщина шагнула ей навстречу и проговорила: – Где здесь подлая убийца?! – Что?! – Вера отшатнулась как от удара, схватилась за лицо. – Где здесь Подольская улица? – повторила женщина, но увидела расширившиеся от ужаса глаза Веры и испуганно отступила, смешалась с толпой. Вера шла вперед, не разбирая дороги, и вдруг рядом раздался скрип тормозов и злой, испуганный голос: – Ты куда прешь, идиотка? Тебе что – жить надоело? Так ты другое место выбери, мне из-за тебя сидеть неохота! Она осознала, что стоит на проезжей части, а рядом с ней – чудом успевшая затормозить машина и водитель – красный, растрепанный, ошалевший. Невнятно извинившись, Вера быстро перешла на другую сторону, вошла в какие-то двери и с удивлением осознала, что идет по перрону Московского вокзала. – До отхода пассажирского поезда сообщением Петербург – Пошехонск остается одна минута! – прогремел голос в репродукторе. – Провожающих просим покинуть вагоны! Невдалеке от нее по перрону шли два милиционера в форме, на поясе у одного из них раскачивались наручники. Вера вдруг с необыкновенной яркостью представила, как эти наручники защелкиваются на ее запястьях, даже почувствовала боль в сдавленной косточке… Решение пришло внезапно. Она шагнула в двери вагона. – Билет! – строго проговорил проводник, рыжий, плохо выбритый дядька с бородавкой на щеке. – Я… у меня нет… – забормотала Вера. – Но мне очень нужно уехать… очень нужно… Она достала кошелек, умоляюще взглянула на проводника. Тот воровато огляделся, понизил голос и проговорил: – Ладно, посиди пока в моем купе, я сейчас обойду вагон и подберу тебе какое-нибудь место!.. Вера благодарно кивнула, юркнула в служебное купе, уселась на жесткую скамью и прикрыла глаза. И снова увидела окровавленный затылок Лидии, расплывающуюся лужу крови на ковре. Ее словно подбросило невидимой пружиной. В купе было душно, стены давили ее, как будто Вера уже оказалась в одиночной камере. Она вышла в коридор, подошла к открытому окну, глотнула воздуха. Воздух был пыльный и горячий, он принес запах дегтя и ржавчины. За окном проплывали пригороды Петербурга – гаражи, бетонные коробки складов и пакгаузов. Рядом с ней образовался невысокий худощавый мужичок с редкими прилизанными волосами, с какой-то неприятной расхлябанностью в движениях. – Куда едем? – проговорил, заглядывая Вере в глаза. – До конечной? – А вам что за дело? – насторожилась Вера, смерив незнакомца взглядом. – Да мне, собственно, никакого дела нету, – сально ухмыльнулся тот. – Исключительно для приятного разговора. Ежели ты до конечной едешь, стало быть, мы с тобой земляки и можем это дело отметить, к примеру, в вагоне-ресторане… – Никакие мы не земляки! – отмахнулась Вера и вернулась в дежурное купе. Задвинув за собой дверь, прилегла на нижнюю полку, подложив под голову сумку, и неожиданно задремала. Проснулась она от осторожного прикосновения. Над ней стоял рыжий проводник, смотрел выжидательно. За окном было темно, поезд шел, ровно постукивая на стыках рельсов. – Я уж тебя не будил, – проговорил проводник. – Гляжу – умаялась. Я тебе, между прочим, местечко нашел, в четвертом купе. Но это, сама понимаешь, надо рассчитаться. У нас пока что не коммунизм. И судя по всему, не предвидится. – Да, конечно, большое спасибо! – Вера села на полке, протерла глаза, открыла сумочку. – Сколько? – А это смотря куда тебе нужно. Ежели до конца, до Пошехонска, – тысячу, а ежели еще куда… Вера кивала и рылась в сумочке. Она помнила, что там лежал кошелек – новенький бумажник из вишневой кожи. Но его не было, как корова языком слизнула. – Это очень даже по-божески! – продолжал проводник, следя за ее руками. – В кассе с тебя больше возьмут… – Извините, – пролепетала Вера, поднимая на проводника растерянный взгляд. – У меня кошелек пропал… наверное, украли… Она вспомнила прилизанного мужичка возле окна, его мягкие, вороватые движения, скользкий взгляд… – Это что значит – украли? – Проводник насупился, грозно навис над Верой. – Это ты не на меня ли думаешь? У нас в поезде такого порядка нет, чтобы воровать! У нас, между прочим, бригада образцового обслуживания! Так что ты не очень-то! – Я вас не имела в виду… – смутилась Вера. – Наверное, это раньше… – Раньше! – передразнил ее проводник. – А теперь не то, что раньше, теперь у нас новые порядки! Это раньше можно было задарма, а теперь все исключительно за деньги! Знаю я таких! Денег, видите ли, нету! На халяву хочешь прокатиться? Так, это, не выйдет! – Извините. – Голос Веры задрожал, на глазах выступили слезы. – Извините, но я правда не хотела… у меня были деньги, в кошельке, но он пропал… здесь был такой мужчина подозрительный, вертлявый такой, с залысинами… – Ты мне сейчас что хочешь сочинишь! – оборвал ее проводник. – Любого мужика! Если кто здесь и есть подозрительный, так это ты! Прибежала, как будто за тобой черти гонятся, заскочила в вагон… И нечего мне тут пургу гнать! – Я… я правду говорю! – Вера вытряхнула на скамью содержимое сумки, еще раз лихорадочно все перебрала. – Был кошелек… – Ну ладно, – проводник вдруг смягчился, подсел к ней, – со всяким бывает. Что же я, не человек? Ладно, можешь ехать, я же вижу, что тебе очень нужно… – Спасибо… – растерянно пробормотала Вера, немного отодвинувшись. – Только ты, это, сама понимаешь… – продолжал проводник, снова придвигаясь к ней вплотную. – Это самое… – Что?! – Вера вжалась в самую стенку. – Это вы о чем? – Ну ты, это, малолетку несмышленую не изображай! – фыркнул проводник, как закипающий чайник. – Взрослая баба, должна все понимать! Ежели денег нету – всегда можно договориться! Ты мне, это, сразу приглянулась… – Что вы имеете в виду?! – возмущенно воскликнула Вера. – Это самое и имею! – Проводник вдавил ее в стенку и ухватил за грудь, надвинулся всем телом. – Дорога, это, длинная, так чтобы не скучать… да не ломайся ты, тебе самой понравится! Я, между прочим, не какой-нибудь имплантант… то есть имплантент… Вера с ужасом смотрела на его налившиеся кровью глаза, на рыжие волоски, торчащие из ноздрей, на безобразную бородавку. Она чувствовала, что еще немного – и ее стошнит. – Ой, кто это? – вскрикнула, показав на дверь купе. Как ни странно, этот старый как мир и наивный прием сработал – проводник чуть отодвинулся, повернул голову и проговорил: |