Онлайн книга «Любовь к трем ананасам»
|
– Слышь, мужик, уйди! – с явным трудом выговорил сосед. – Ты мне этим очень поможешь! – Но может быть, все-таки… позвать сестричку? Она даст какое-то лекарство… – Лекарство? – простонал сосед. – Да не помогают мне никакие на фиг лекарства! Разве что пуля в лоб! – Да что вы, коллега! – ужаснулся Валентин Петрович. – Не бывает безвыходных положений! Выход всегда найдется… – Ну, мужик, что ты ко мне пристал? Еще и калекой обзываешь… – Не калекой, а коллегой! Мы же с вами товарищи по несчастью, в одной больнице лежим… – То-то и оно, что лежим… – И лицо соседа снова перекосилось от боли. – Что у вас – голова так сильно болит? – посочувствовал профессор. – Она, зараза… – вздохнул сосед. – Стыдно признаться… мигрень, самая бабская болезнь пристала! Ты смотри, мужик, никому про это не говори! Если кто узнает, что Слон мигренью мучается, никакого ко мне уважения не будет! Я никому из своих не признаюсь! – Слон? – переспросил Валентин Петрович. – При чем здесь слон? Разве у слонов бывает мигрень? – То-то и оно, что бывает! Слон – это погоняло мое… кликуха то есть, кличка… а мигрень – ей у авторитетного человека никак быть не положено! А у меня вот есть… – Так постойте, многоуважаемый слон! – оживился профессор. – Кажется, я могу вам помочь! Мне верховный колдун племени козюмбра подарил замечательное лекарство, буквально от всех болезней… в него входят яд змеи пуф-пуф, печень черного козла… – За козла ответишь, – машинально отреагировал Слон. – Правда, мне самому это лекарство не помогло, – бормотал профессор, расстегивая пижаму, – но это, наверное, потому, что в Африке простудные заболевания не очень распространены… Валентин Петрович вытащил из-за пазухи керамическую бутылочку, которая висела у него на шее на шнурке, как медальон. Он взял с тумбочки соседа стакан, плеснул в него немного воды и насыпал щепотку подозрительного зеленого порошка. – Оно непременно должно помочь… змеиный яд, цветки колуханции прекраснолистной… Размешав порошок в воде, Валентин Петрович протянул стакан соседу: – Выпейте, вам сразу станет легче! – Дерьмо какое-то! – опасливо проговорил сосед. – Слышь, мужик, а я не отравлюсь? – Нет! – успокоил его профессор. – Я сколько раз его принимал – и хоть бы что! – Ты так считаешь? – Слон оглядел Валентина Петровича с ног до головы и оттолкнул стакан. – Нет уж, лучше не надо! – Ну, как знаете! – с сожалением проговорил Валентин Петрович. – Я хотел как лучше… Вдруг лицо соседа перекосила гримаса боли. Он схватился за голову и застонал. – Ладно! – произнес он через секунду. – Давай твою отраву! Если и помру, хуже все равно не будет! Валентин Петрович поднес стакан с африканским снадобьем к губам страдальца. Тот опасливо втянул губами подозрительную жидкость… и вдруг на его лице появилось недоверчивое выражение. – И правда легче, – проговорил он через минуту. – Ну-ка давай остатки… Он в два глотка допил содержимое стакана и вытянулся на кровати. Лицо его порозовело, с него исчезло выражение непереносимого страдания. В первый момент на нем все еще проступало некоторое недоверие, а затем оно осветилось улыбкой. Улыбка была трудным, непривычным делом для этого заскорузлого лица, и оно, это лицо, чуть не треснуло. Это было похоже на то, как если бы вдруг улыбнулся трехсотлетний дуб. – Слышь, мужик! – произнес Слон неуверенным счастливым голосом. – И правда легче стало! Тебя как зовут-то? – Валентином, – смущенно ответил профессор. – Ну, Валек, спасибо тебе! – Лицо Слона просто светилось от счастья. – Ты, это… имей в виду, если что – ко мне обращайся! Я тебе, это… все, что угодно. И если тебя кто обидит – ты мне только намекни. Я, это… порву гада! – Я очень рад, что вам помогло, – опасливо проговорил Валентин Петрович, пятясь к двери. Впрочем, его сосед уже заснул. Его грозное лицо разгладилось, на нем играла сонная блаженная улыбка. Должно быть, ему снилось что-то чрезвычайно приятное. Самый мрачный, самый тяжелый час ночи – это час с трех до четырех. В этот час умирает больше всего людей, в этот час совершается больше всего преступлений. В этот час людям снятся самые страшные, самые гнетущие сны. К этому часу особенно тяжело приходится тем, кто по роду службы вынужден бодрствовать, – дежурным, сторожам, охранникам, врачам «Скорой помощи». И охраннику, дежурившему этой ночью в холле мини-госпиталя, тоже приходилось нелегко. Он пил чашку за чашкой растворимый кофе, но все равно клевал носом. В помещении госпиталя царила глухая, гнетущая тишина. Откуда-то издалека, из южного крыла больницы, где располагался приемный покой, изредка доносились едва слышные звуки, но здесь, в привилегированной части больницы, все, кроме охранника, спали. Даже дежурный врач задремал на кушетке в ординаторской. Откуда-то с улицы послышался звук подъехавшей машины – должно быть, «скорая» привезла очередного страдальца. Хлопнула дверь, и снова все затихло. Вдруг где-то совсем близко раздался негромкий скрип – словно кто-то осторожно пытался открыть дверь. Охранник протер глаза, встряхнулся и встал. Не то чтобы он всерьез забеспокоился – нет, просто он решил немного подвигаться, чтобы разогнать непреодолимую сонливость. Подойдя к двери, отделяющей мини-госпиталь, этот маленький оазис будущего, от огромного сонного царства больницы, он уставился на дверную ручку. Ручка медленно поворачивалась. Это напоминало кадр из фильма ужасов или триллера, которые охранник очень любил смотреть в свободное время. Но триллер – это триллер, а жизнь – это жизнь, и одно с другим никогда не пересекается. Поэтому охранник по-прежнему нисколько не взволновался. Он вполне обоснованно предположил, что кто-то из санитаров или молодых ординаторов направляется в гости к молоденькой сестричке Вике, которая дежурила этой ночью. Охранник решил напугать донжуана и встал рядом с дверью, придав своему лицу угрожающее выражение. Замок тихонько щелкнул, и дверь начала медленно открываться. Однако вместо мужского лица в проеме показалось свеженькое личико симпатичной блондинки, а затем и вся она – небольшого роста, в коротком кокетливом халатике. «Ясно! – с завистью подумал охранник. – Это к дежурному врачу, Виталию Сергеичу, подружка пробирается! Во мужик дает! А с виду такой тихоня!» Сестричка увидела охранника и удивленно заморгала глазами. Потом она прижала к губам пальчик: мол, не поднимай шума – и расстегнула верхнюю пуговку халатика. Охранник расплылся в улыбке и засмотрелся на открывшуюся ему картину. |