Онлайн книга «Белые ночи с Херувимом»
|
– Ну да, ку-ушала… Нет, мясо не пошло… и рыба тоже не пошла… Ну как не пошла – известно как… Капусты цветной поела… и яблоко… Ну да, гуля-ала… Ну пупсик, ну я же на работе… Ну да, витамины принима-ала… Вы к кому? Последние слова были обращены к Василию Макаровичу. – Мне бы Нину Петровну Баранкину, – проговорил частный детектив. – Бара-анкину? – повторила девушка и защелкала одним пальцем по клавиатуре компьютера. – Нет, пупсик, я не тебе… Нет, я не хочу баранок… А хотя… пожалуй, если с маком, я бы съе-ела… Баранкина у нас на втором этаже, комната двадцать шесть… Нет, пупсик, это я не тебе… я же все-таки на рабо-оте… Куликов поблагодарил рыжеволосую красавицу и поднялся на второй этаж. Найдя нужную комнату, он вошел внутрь и увидел просторное помещение, тесно заставленное письменными столами. Людей в комнате было гораздо меньше, чем столов, и почти все одновременно разговаривали по телефонам, так что в комнате стоял ровный монотонный гул, как на морском берегу или возле пруда, заполненного громко квакающими лягушками. Исключение составляли две женщины средних лет, которые стояли посреди комнаты, увлеченно переругиваясь: – Да ты эту халабуду убитую в жизни не продашь! Чтобы ее сбыть, еще приплатить надо! – Ага, приплатить! Да там один ремонт штук на сто укропа! Это не квартира, а музей! – Ага, музей религии и атеизма! Комната пыток… ужасы старого Петербурга… – Извините, – Куликов попытался вклиниться в этот оживленный разговор, – вы не подскажете… – Мужчина, – повернулась к нему одна из женщин, – вы же видите – мы работаем! – Это вы так работаете? – удивился детектив. – Именно! – ответила женщина и снова повернулась к своей собеседнице: – В общем, последнее слово – пять с половиной! – Пять и восемь! – ответила вторая. Убедившись, что здесь он ничего не добьется, Василий Макарович огляделся по сторонам и вдруг увидел знакомое лицо. За одним из столов сидел Николай Свистков, года два назад уволившийся из милиции по состоянию здоровья. За прошедшее время здоровье Свисткова явно улучшилось, он пополнел и приобрел цветущий вид. Как и все в этой комнате, Свистков громко разговаривал по телефону. Василий Макарович сел напротив него и решил дождаться окончания разговора. – Нет, – говорил бывший милиционер в трубку, – за такие деньги вы купите в лучшем случае однушку за Кольцевой дорогой… Нет, об этом и речи быть не может! Что – трехкомнатную возле Таврического сада? Да вы шутите? Заметив Куликова, он прикрыл трубку ладонью и осведомился: – Покупка, продажа? – Вопрос, – ответил Василий Макарович. Риелтор поскучнел и снова заговорил в трубку: – Ну, возьмите себя в руки! Сейчас же не девяносто восьмой год! И не две тысячи пятый! Нет, об этом не может быть и речи! Нет, и никто другой вам не поможет! Он что-то выслушал и раздраженно положил трубку. Телефон тут же взорвался звонком. Схватив трубку, Свистков выпалил: – Люся, это ты? Ну что там, проявился этот Карлсон? Нет? А тогда что ты звонишь? Показуха? Квартира в стиле ретро? Ну, давай сама, у меня куча народу! Снова положив трубку, он взглянул на Куликова и опять спросил: – Покупка, продажа? – Не узнаешь, Коля? Свистков пригляделся к посетителю и расплылся в улыбке: – Василий Макарыч! Какими судьбами? Квартирку хочешь прикупить? Правду говорили, что частные детективы большие деньги заколачивают! Я еще сомневался… – Да какое там! – погрустнел Куликов. – Еле концы с концами свожу! Я здесь по работе… – Ах, по работе… – Свистков снова заметно поскучнел. – А ты и правда хорошо выглядишь! – польстил Василий Макарович бывшему сослуживцу. – Видно, хорошо дела идут? – Какое там! – скривился Свистков. – Еле дышим! Ни одной приличной сделки за год! – Ну как же, – недоверчиво проговорил Куликов, – вон ты только сейчас про квартиру в стиле ретро и про шведа какого-то… Шведы – они богатые! – Шведа? – удивленно переспросил Николай. – Какого еще шведа? – Ну, ты говорил – Карлсон… – А, Карлсон! – Свистков засмеялся. – Это мы так между собой называем покупателей мансард и чердачных помещений! А квартиры в стиле ретро – это убитые двушки в хрущовских пятиэтажках с бабушкиным ремонтом… Нет, Макарыч, у нас после кризиса дела идут плохо, никак не вернемся к прежним оборотам! Вот лет семь назад была жизнь, люди рассказывали – клиенты чуть не дрались за каждую квартиру! Только успевай поднимать цену! А ты-то сюда зачем пришел? – Мне нужна одна ваша сотрудница, Нина Петровна Баранкина. Есть к ней несколько вопросов. – Баранкина? – Свистков закрутил головой. – Вроде ее сегодня не было… Леночка Ивановна, ты Баранкину сегодня не видала? – Баранкину? – отозвалась полная дама с крупно завитыми светлыми волосами. – Баранкина говорила, что сегодня целый день будет кружева плести. – Кружева? – удивился Куликов. – Она что – рукоделием занимается? Народными промыслами? – Да это у нас так сложные переговоры называют, – пояснил ему бывший коллега. – И никакие не кружева, – отозвался бодрый старичок из другого конца комнаты. – Она мне лично говорила, что сегодня сидит дома, ждет сантехника. – Ну вот видишь, Макарыч, все и прояснилось! – обрадовался Свистков, вставая из-за стола. – А сейчас извини, у меня показуха… Квартиру еду показывать, только это точно турист… Знаешь, есть такие люди – смотрят десятки квартир, хоть и не собираются ничего покупать. Вот мы таких называем туристами. А что делать – приходится ими заниматься, все-таки есть шанс… – Подожди, – остановил его Василий Макарович, – а адрес этой Баранкиной у тебя есть? – Адрес? – Свистков завис в движении. – Леночка Ивановна, где у нас Баранкина живет? – Шестнадцатая линия, дом двадцать, квартира сорок шесть! – сообщила завитая блондинка, не задумываясь. – Видишь, как все удачно складывается! – проговорил Свистков на бегу. – Тут же, на Васильевском… – И то верно, – обрадовался Куликов, – сейчас я мигом… Но взглянул на часы и погрустнел, потому что ровно через час назначено у него было разбирательство в той самой частной психиатрической лечебнице, куда определили его лукавого клиента, который зло посмеялся над ним, представившись именем замечательного тенора Козловского и выдумав романтическую историю про бывшую ревнивую жену и новую любовь. В клинике проторчал он долго. Руководство ее имело к нему материальные претензии по поводу машины. После того как Василий Макарович запустил туда бомбу-вонючку, машина годилась только для перевозки навоза. Ну, может, еще скунсов перевозить из одного зоопарка в другой, но такая потребность вряд ли случается часто. Кроме того, большие деньги требовал владелец побитого джипа – ну, там разбиралась страховая компания. |