Онлайн книга «Все против свекрови»
|
Я развернула его и увидела приглашение на корпоративный новогодний вечер на имя Ирины Бубликовой плюс один человек. В правом верхнем углу стояло название фирмы – «Полиграфическая компания Литера». – Ну вот, я же говорила – что-то измерительное! – проговорила Вера Павловна. – «Литр», «Литера»… – Литера – это из другой оперы… – пробормотала я. – Но вообще это хоть что-то, хоть какая-то зацепка… пожалуй, я съезжу в эту фирму… Да, вот еще что, дайте мне какую-нибудь фотографию вашей невестки, на всякий случай… – На какой случай? – Вера Павловна картинно схватилась за сердце. При этом нисколько не побледнела, и в глазах царило спокойствие. Поэтому я решила не церемониться. – На случай неблагоприятного исхода, – отчеканила я, глядя старухе в глаза, – если понадобится труп опознать. Кстати, официально это все равно должен будет сделать ваш сын. – Кеша? – Вот тут она действительно испугалась. – Не надо волноваться раньше времени, – смягчилась я, – возможно, есть и другое объяснение исчезновения вашей невестки. Так что насчет фотографии? – Просто не знаю, чем вам помочь… – Вера Павловна задумалась, прижав руки к щекам, – понимаете, Ирочка, она не очень любит фотографироваться… «Наверно, страхолюдина, каких свет не видывал, – подумала я. – Кто еще за этого верблюда пойдет?» – Но тем не менее… хоть свадебные-то фото есть у вас? – Конечно, – старуха закивала головой, – сейчас принесу. Она скрылась в своей комнате и оставалась там довольно долго, во всяком случае, я успела причесаться, подкрасить губы и попутно определить, что вся косметика в ванной очень и очень дорогая. Впрочем, кто бы сомневался… Вера Павловна вернулась в некотором смущении и сказала, что она свадебного альбома не нашла. – Так посмотрите в другой комнате! – Я была настойчива. Она скрылась в спальне супругов и вскоре тоже вернулась ни с чем. – Тоже нету, а Кеша спит, так что вываливать все из ящиков стола я не стала… – И паспорта нету? Она помотала головой. – Хоть это радует, – вздохнула я, – значит, она его с собой взяла, легче искать… Но описать вашу невестку вы можете? Какая она – блондинка, брюнетка, худая, толстая? – Конечно, могу! – обиделась Вера Павловна. – Ирочка – очень симпатичная молодая женщина, одета по моде и со вкусом, собой занимается, ходит в салон красоты и на фитнес, следит за весом. Росту среднего, скорей худощавая, чем полная, брюнетка, волосы прямые, до плеч… Глаза темные, нос чуть-чуть длинноват, но это ее нисколько не портит… Я очень удивилась: если свекровь не находит во внешности невестки ничего предосудительного, кроме чуть длинного носа, стало быть, женщина и правда выглядит неплохо. Что же такого она нашла в этом Бубликове? – Знаете, – высказала здравую мысль Вера Павловна, – когда Кешенька проснется, я поищу фотографии и посмотрю в шкафу, что отсутствует из Ирочкиной одежды. И тогда вам позвоню. Я поблагодарила хозяйку за чай и печенье и покинула ее квартиру. Однако, спустившись на первый этаж, не вышла из подъезда, а остановилась у стеклянной будочки уже знакомой мне консьержки. Та, как обычно, разгадывала кроссворд. – Парабеллум, – подсказала я, заглянув в газету. – Что?! – переспросила тетка, вздрогнув и подняв глаза. – Огнестрельное оружие из десяти букв по вертикали – «парабеллум». А вы, как я вижу, все так же бдительно несете службу? Консьержка узнала меня и тут же приняла преданный и заискивающий вид. – Виновата! – проговорила она. – На секунду отвлеклась! Но вы не думайте, я за теми мальчишками слежу, все их передвижения записываю. Вот тут у меня все отмечено… – Она вытащила из тумбочки тетрадь и принялась читать: – Восемнадцать ноль семь – Пустышкин вышел из дома с сумкой, через пятнадцать минут вернулся с хлебом… девятнадцать сорок одна… – Отставить! – остановила я ее. – Эти мальчишки меня и мое начальство больше не интересуют. Теперь нам нужно узнать все, что можно, про Ирину Бубликову. – Это которая с седьмого этажа? – заметно оживилась консьержка. – Очень подозрительная личность! Уходит из дома каждое утро в восемь тридцать… – Что же в этом подозрительного? – удивилась я. – Ну, ходит человек на работу к определенному времени… – Так-то оно так, – согласилась женщина. – Только вот смотрите: раньше она на маршрутку садилась, номер девяносто семь. А последние два месяца за ней машина черная приезжает. Садится эта Ирина в машину, как какая начальница… – Ну, может, и правда ее повысили, – проговорила я машинально. – Положена ей машина по новой должности… – Ага, а чего ж она тогда прячется? – выпалила консьержка. – Которые начальники – так те перед самым крыльцом в машину садятся, чтобы все соседи видели и завидовали, а эта, Ирина-то, двором на другую сторону дома пройдет и только там уже сядет… – Эй, постойте-ка! – опомнилась я. – А откуда, интересно, вы это знаете? Ведь из этой вашей кабинки и улица-то не видна, не то что обратная сторона дома! – Это вы правильно говорите, что не видна, – согласилась консьержка. – Но я, поскольку привыкла к бдительности, так нашла способ за ней присмотреть. Она вышла из своего аквариума с табуреткой в руках, прошла в глубину подъезда и показала на маленькое зарешеченное окошко под самым потолком. – Вот, в то окошко как раз все видно! – Да оно как высоко-то! – А я на табуреточку встану… – Тетка ловко вскарабкалась на табуретку, приникла к окну и доверительно сообщила: – Вот как раз к Алле Васильевне, которая со второго этажа, брюнет ее идет. Между прочим, с цветами! – Брюнет с цветами нас пока не интересует, – ответила я. Консьержка с сожалением слезла с табуретки и вернулась на свое рабочее место. А я, прежде чем уйти, задала ей еще один вопрос: – Значит, вы говорите, последние два месяца Ирина Бубликова ездила на работу на одной и той же машине? И вчера тоже? – А вот и нет! – консьержка приосанилась, почувствовав, что владеет ценной информацией. – То за ней все время черная машина приезжала, а вчера – зеленая. И в черную-то она возле киоска газетного садилась, а зеленая ее на полпути подхватила, около поворота, так что я даже номер не успела записать… – Не успели записать? – удивилась я, осознав смысл ее слов. – Значит, номер черной машины успели? Что же вы мне сразу не сказали? – А вы не спрашивали! Как же я номер не запишу? Я ведь знаю, что бдительность важнее всего, я ведь двадцать лет во вневедомственной охране отслужила, двадцать лет с пистолетом на боку! И за все время ни одного нарекания, а только четыре благодарности! |