Онлайн книга «Полюблю до гроба»
|
Перепуганный охранник поднял шлагбаум, и машины одна за другой въехали на территорию больницы. Проводив машины взглядом, охранник потянулся за телефонной трубкой. – А вот этого не надо! – раздался у него за спиной незнакомый голос. Охранник вздрогнул и обернулся. В его будочке стоял невесть откуда взявшийся молодой омоновец с коротким автоматом на плече. – Кому это ты, дед, звонить собрался? – спросил он с интересом. – Да никому… – испуганно забормотал привратник, – то есть жене… узнать хотел, дома она или как… – Потом узнаешь! Минут через сорок! А пока сиди и не рыпайся, если не хочешь пойти на зону за соучастие! – А я что? Я ничего! – Глаза охранника забегали. – Ничего не знаю, в чужие дела не лезу… – Вот так-то лучше! Въехав на территорию больницы, машины остановились. Командир группы ОМОНа разложил на коленях план больницы и повторил диспозицию: – Орлов, с двумя парнями обходишь морг слева. Соколов, ты со своими обходишь справа. Кречетов, заходишь сзади и становишься под окном. Я подхожу к главному входу. Действовать исключительно по моей команде… – А мы? – подал голос капитан Творогов, который настоял на том, чтобы вместе с Бахчиняном участвовать в операции. – А вы стойте в сторонке и не путайтесь под ногами! – отрезал суровый майор. – И не вздумайте лезть на линию огня. Мне за вами присматривать некогда! – Это же наше расследование… – обиженно проговорил Творогов. – Это моя операция! – отрезал майор. – Все, разговоры закончены! Сверим часы… Люди в черном высыпали из машин и бесшумно двинулись к дальнему краю чахлого больничного парка, где за пожухлыми кустами сирени пряталось неказистое здание морга. В одном из окон морга горел неяркий свет, остальные окна были темными. Омоновцы заняли места в соответствии с планом операции. Творогов с Бахчиняном, обиженные выказанным им пренебрежением, встали в стороне, возле облезлой оштукатуренной стены. Майор подошел к крыльцу, вскинул автомат и прогремел во весь свой могучий голос: – Вы окружены силами петербургского ОМОНа! Сопротивление бесполезно! Выходите с поднятыми руками! Внутри раздались приглушенные голоса, что-то упало, потом из-за двери донесся испуганный голос: – Я сейчас выйду! Вы стрелять не будете? – Если с поднятыми руками и без оружия – не будем! – пообещал майор. Дверь со скрипом приоткрылась, и на крыльцо бочком выдвинулся долговязый тощий тип в несвежем медицинском халате. Руки он держал высоко над головой. К нему тут же подскочил один из бойцов, быстро ощупал и надел наручники. – Да я тут вовсе ни при чем! – бормотал арестованный. – Я санитар тутошний… – Суд разберется! – отрезал майор. Снова все затихло. Выждав минуту, майор снова прокричал: – Выходить по одному! Больше повторять не буду! Через тридцать секунд начинаем штурм! За дверью снова началась какая-то возня, и на крыльцо выскочил низенький толстяк с выпученными глазами. – Не стреляйте! – выкрикнул он испуганно. – Сдаюсь! Его тут же схватили, защелкнули наручники. – Сколько еще людей в морге? – спросил, подойдя к нему, майор. – Еще двое… – ответил тот дрожащим от страха голосом. – Если не выйдете, начинаем штурм! – повторил майор. Из-за двери донеслось ругательство, на крыльцо вытолкнули совсем молодого парнишку в черной кожаной куртке, а за ним, мрачно глядя себе под ноги, вышел сутулый мужчина со шрамом на щеке. – Все? – спросил майор, когда этим двоим надели наручники. – Все, все! – поспешно подтвердил толстяк. – Не все! – проговорил, подходя, Творогов. – Мертвяка нет! – Я вам сказал держаться в стороне! – рявкнул майор. – Какого еще мертвяка? Это же морг, здесь этих мертвяков полно! – Старшего их Мертвяком кличут, – пояснил Творогов. – Обследовать здание! – распорядился майор. Несколько бойцов ворвались в дверь и рассыпались по помещениям морга. Через несколько минут они вернулись на крыльцо, и старший из них доложил: – Чисто! Живых людей в здании не осталось! Майор кивнул и вошел внутрь. Вслед за ним вошли еще трое омоновцев, последними шли Творогов с Бахчиняном. Они обошли пустые комнаты, на всякий случай сняли крышки с нескольких гробов, стоявших на козлах, вошли в холодное помещение прозекторской. На цинковых столах лежали покойники, укрытые простынями. Из-под простыней кое-где торчали ноги с пластиковыми номерками. Майор с сопровождающими прошел вдоль помещения, время от времени отворачивая простыни и заглядывая в лица мертвецов, затем развернулся и направился к выходу. Бахчинян задержался в дверях, достал из кармана пачку сигарет. – Ты же бросил! – напомнил ему Творогов. – Ну, бросил, бросил! – отмахнулся Ашот. – Ой, ты смотри! Из-под одной простыни высунулась нога. Нога была в ботинке. – Мужики, стойте, он здесь! – окликнул Творогов омоновцев и, не дожидаясь их, кинулся к подозрительному покойнику. В ту же секунду простыня отлетела в сторону, и на пол соскочил долговязый человек с длинными белыми волосами. В руке его был пистолет. Творогов пригнулся, бросился в ноги преступника. Прогремел выстрел. Через несколько минут Мертвяка с заломленными за спину руками вывели из морга. Следом на носилках несли раненого Творогова. – Говорил же я, держитесь подальше! – повторял майор. Утром мне позвонила Мила. – Слышь, Василиса, твоего-то на операции подстрелили! – сообщила она отчего-то веселым голосом. – Да ты что! – ахнула я. Голос отчего-то сел, руки задрожали, я едва не выронила трубку. – Что с Лешей, все плохо? – выговорила я помертвевшими губами. – Да не психуй ты, нормально все! – Милка опомнилась. – А что, у тебя с ним и правда серьезно, что ты так всполошилась? – Тебя бы так напугать! – разозлилась я. – Ну, извини. Ты приходи скорей в кафе, сама убедишься, что он не помирает… На душе немного полегчало: если капитаны с утра пораньше пьют у Милки кофе, стало быть, все не так плохо, тяжелораненые люди, как известно, в больницах лежат. – Бонни, я возьму тебя с собой, только веди себя прилично! – строго сказала я. – Капитан Творогов раненый, к нему нужен особый подход! |