Онлайн книга «Клерк позорный»
«Заигрались тетки, – подумал Коржик, – вживаются в роль перед маскарадом. Надо бы призвать их к порядку, как говорят менты». Но было уже поздно. Говорить он не мог по причине растянутого рта, а руки и ноги были надежно прикручены к креслу. Голову же стягивал железный обруч. Он мог только мычать, но в динамике гремел «Хорст Вессель», и его крик все равно никто не услышал бы. На стене, он только сейчас обратил на это внимание, висело знамя дивизии СС «Мертвая голова». Фрау Эльза что-то сказала Берте по-немецки и включила бормашину. Та резко дернулась, подпрыгнула и стала издавать мощный гул, как будто это была не бормашина, а токарный станок. Он пожалел, что в школе изучал английский, а не немецкий. – Не песпокойтесь, майн либер, – сказала фрау Эльза, коверкая слова. – Сейчас все пудет хорошь. Ви говорить – ми не делайть фам больно. Ферштейн? Берта ослабила щипцы, чтобы он мог ответить. – Хенде хох! – сказал Коржик. Фрау Эльза засмеялась: – О, шутник! И погрозила ему пальцем в перчатке. Он был покрыт седыми волосами и выглядел как палец вампира. Он подивился тому, что минуту назад она говорила на чистом русском. – Кто фас прислать? – Сам приходить, – буркнул он. – Ответ неверный, – сказала она. – Подумайт еще. И воткнула сверло ему в гортань. Острая боль пронзила голову. Он закричал, но не смог перекричать чертов нацистский марш. – Зачем ви пришель? – задала она второй вопрос. – Зубы лечить. – Опять неправильно. Она снова стала сверлить ему гортань, но уже в другом месте. Хлынула кровь. Берта стала отсасывать ее компрессором с гибкой трубочкой, но время от времени направляла другой конец трубочки себе в рот и жадно глотала Коржикову кровь. Ему стало жалко крови на эту фашистскую курву. – У фась есть сообщникь? – спросила фрау Эльза. Больше не было сил терпеть. – Есть, – признался он. – Кто? – Жена. – И что есть она? – Тоже лечит зубы. – У нафс? – Да. – Так, – сказала фрау Эльза, – теперь я кое-что по-нимайть. В какой она есть барак? – В восьмом, – неожиданно для себя брякнул он, хотя понятия не имел, что это за восьмой барак и где он находится. Возможно, в прошлой жизни он был узником концлагеря? – У пулеметной фышки? – Да. – А ви ф каком$7 – В шестом. – У вас есть подпольный организаций? Ви задумал бежать? – Нет. – Подумайте еще, – почти ласково предложила фрау Эльза и опять взялась за сверло. На этот раз оно вонзилось Коржику в челюсть, и вся голова начала трещать и вибрировать мелкой дрожью. Казалось, сейчас он рассыплется на куски, как глиняный горшок, и останется один мозг с глазами. – Я п-п-подумайть! Уже! – крикнул он, теперь почему-то тоже с акцентом. Она перестала сверлить и строго посмотрела на него, как учительница на провинившегося ученика: – Кто есть ваш сообщник? Коржик стал перечислять имена неведомых ему людей, которые помимо его воли всплывали в памяти. Он не знал их и никогда о них не слышал. Они сами появлялись ниоткуда. «Наверное, это нехорошо – предавать даже незнакомых людей, – думал он. – Но существуют ли они вообще? Это все бред, дурной сон, какая разница, только бы выйти отсюда». И продолжал говорить. Берта старательно записывала. Список получился длинным. Что же это за люди? Что их теперь ожидает? И знал ли он их? Может, и знал. Уже несколько лет, перед тем как окончательно уснуть, он временами слышал звучащие где-то на краю сознания разговоры посторонних людей. Они общались между собой и о своем, совсем не принимая во внимание его присутствие. Может, это были они? Они остерегались Коржика, потому что всегда говорили вполголоса, и он не мог разобрать и трети сказанного. Теперь они, наверное, пополнят клиентскую базу этой клиники и их станут пытать, как и его. В разгар диктовки по кабинету прошмыгнула толстая крыса. Берта бросила карандаш, молниеносно выхватила «парабеллум» и, не целясь, выстрелила. Крысу подбросило в воздух и почти разорвало пополам. Она влажной тряпкой полетела к окну и шмякнулась о стену рядом с батареей. На стене осталось кровавое пятно. Коржика передернуло от отвращения. Фрау Эльза и Берта радостно засмеялись. «Слышат ли это другие пациенты в приемной? – подумал он. – И если слышат, то почему не разбегутся и не вызовут милицию к этим безумным теткам?» Куски крысы больше не шевелились. Смех стих. Тетки смотрели на нее задумчиво. – Пополам? – предложила фрау Эльза. Берта отрицательно покачала головой: – Нет, я уже перекусила. Вот им, – она кивнула на Коржика. – Вернемся к нашим баранам, – сказала фрау Эльза. Коржик сжался в комок, готовясь к новым мучениям. Один баран – это, конечно же, он. А кто остальные? Люди в приемной? Он шел сюда, чтобы поменять выпавшую пломбу, а теперь не чаял, удастся ли выйти живым. Его начал бить озноб. Фрау Эльза это заметила. – Ну-ну, – ободряюще сказала она, – не надо так волновайться. – Легко вам говорить! – с трудом ответил он. – Все зависит только от вас, – заявила фрау Эльза. – Как говорится в одной вашей реклама: «Будущее зависит от тебя». Да! Берта кивнула, соглашаясь, и спрятала «парабеллум». Теперь она была похожа на простую деревенскую девку с круглым лицом и блеклыми голубыми глазами. На лице веснушки. Коржик подумал, что не хотел бы оказаться с ней на снайперской дуэли. Исход был бы предрешен. Расспрашивая его о том о сем, фрау Эльза высверлила ему совершенно здоровый зуб и вставила туда маленькую серебряную свастику. – Это есть знак, что ви теперь наш осведомитель, – пояснила она. А Берта сделала ему татуировку свастики же на внутренней стороне щеки. Это на тот случай, если он захочет когда-нибудь удалить зуб со свастикой и оборвать контакты, сказала она. Щеку не удалишь. – Ви будете нам докладывайть о настроениях и обо всем, что потребуется, – сказала фрау Эльза. – И без глупостей – ми знать ваш адрес. У нас длинный руки. Берта отстегнула ремни. На трясущихся ногах он встал с кресла. Ощущение во рту было такое, словно там взорвалась граната. Берта сняла со стены знамя со свастикой, бережно свернула и положила в шкатулку. Фрау Эльза дала ему визитку. Там было написано «Иванова Ольга Ивановна. Главный врач». И телефон. |