Онлайн книга «Клерк позорный»
– Привет, братан! – сказал Коржик. – Сергей. Ладонь у авторитета была большая, как лопата. На пальцах наколки в виде перстней. Каждый перстень – ходка в зону. Не любил Коржик такие руки – многовато в них понту. Его охватило внезапное раздражение и ему уже почти плевать было, кем здесь числится этот кавказец и какой у него статус в криминальном мире. Нет, чтобы познакомиться по-человечески, представиться нормально. А то сразу – братан! «Какой я тебе, на фиг, братан? – подумал Коржик. – Ты видишь меня в первый раз. Для тебя что, все прохожие братья? Как же задолбала уже эта простота, которая хуже воровства». – Как долетел? – спросил Кадухан. – Нормально. – Может, посидим вечерком в кабаке? – предложил он. Коржик не любил застолий до завершения дел. Ни к чему они. – Сначала дела, – отказался он. – Когда мы сможем выехать? Кадухан ответил не сразу. Отказ Коржика нарушил его планы, и он теперь их корректировал в уме. – Завтра утром. – Во сколько? – В половине шестого проснешься? – Подъезжай! – Лады! – произнес он провинциальное словечко, от которого Коржика всегда передергивало. От «ладов» для него всегда несло портянками и заскорузлостью. А теперь еще и Митхуном – тот тоже часто говорил «лады». «Не хватало еще, чтобы он сейчас сказал „добро", – подумал Коржик. Кадухан протянул руку: – Добро! Завтра за тобой подъедут в пять тридцать. Не проспи. – Пусть они не проспят. – Кто? – не понял Кадухан. – Которые подъедут. Повисла пауза – Кадухан думал, не осадить ли Коржика. Решил не обострять. – А сейчас что будешь делать? «А тебе не один ли хрен?» – подумал Коржик. – Отдохну с дороги – встал рано. – Ну, давай, – он опять протянул руку. Кадухан уехал. Коржику показалось, что он сбил с него немного спеси. Теперь ему захотелось поесть. Можно было, конечно, поехать с авторитетом в местный кабак, но он не любил эти длинные восточные разговоры за бандитскую жизнь и крутизну. Ассортимент гостиничного буфета он уже видел. Съедобными там были только вареные яйца да сок в тетрапаках. Он направился в соседнее кафе. Толян не выдал ему денег на питание в ресторанах, приходилось экономить. Коржик хоть и был у Толяна топом, да каким-то не таким. Во-первых, пошатнувшимся, а во-вторых – чучельным, потому что и фирма была чучельная. Почему-то вспомнился старый анекдот, где поп трахнул кобылу, а она потом шла и приговаривала: «Топ-топ – меня трахал поп». «А меня трахал Толян, – подумал Коржик. – В переносном, конечно, смысле». Что это за топ такой, прости господи, у которого нет лимита на представительские расходы, бонусов по итогам года и многих других приятных вещей? Ох, не в те топы он попал, не в те! Почему-то очень ясно это стало только сейчас. Для этого надо было оказаться за тысячу с лишним километров от Москвы. Вот она – сила больших расстояний. Когда сидишь на одном месте, то тупеешь и закисаешь, как слово «лады», и от тебя начинает вонять покорностью судьбе. В кафе висели какие-то уродские бархатные шторы, а пространство было разгорожено на нелепые кабинки, похожие, скорее, на загончики для коз. Все кабинки пустовали, Коржик оказался единственным посетителем. Но так и казалось, что в какой-нибудь из кабинок сейчас зазвенят колокольчики и раздастся блеяние. Он подошел к стойке и пролистал меню. За стойкой была стройная блондинка лет двадцати пяти. В меню он облюбовал шашлык из осетрины, салат из мидий и маринованные белые грибы местного урожая. – Шашлык из осетрины есть? – спросил он. – Есть! – не смигнув ответила она и улыбнулась. Ну разве можно было не поверить такой улыбке вкупе с такой тесной кофточкой на груди? Он сделал заказ и отправился в загородку ожидать, при этом старался не обращать внимания на древние столовые приборы, просившиеся на свалку, и пятна на скатерти. Девушка тем временем вышла в зал и картинно облокотилась на стойку, чтобы он мог получше рассмотреть ее ноги. Ноги были длинными и стройными. Да и сама она была ничего. Неплохо бы пригласить ее в номер, но не сегодня. Может быть, завтра. «Да, есть еще женщины в русских селеньях, – подумал Коржик. – И порох в пороховницах. Так почему бы им и не встретиться? Завтра сюда загляну». Из кухни передали поднос с его заказом. Она принесла его Коржику. – Вы знаете, – сказала она совершенно искренне, и в голосе ее послышалось неподдельное переживание, – шашлыка не оказалось. Недавно забрали последний. Есть просто жареная осетрина. Она хорошая, почти такая же, как и шашлык. Будете?» Он еще раз окинул взглядом ее ноги, грудь и задницу. В ней все было красиво. Как тут было не взять осетрину? Он кивнул. Она ушла и тут же вернулась с осетриной, поставила на стол и быстро отошла. Немного поспешнее, чем следовало. Коржик подумал, что, наверное, у нее неотложные дела за стойкой. Первый же пристальный взгляд на осетрину все прояснил. Она оказалась какой-то слишком уж темной. И поджаренной явно не сейчас. И даже не сегодня. Хорошо, если вчера, но что-то подсказывало ему, что и не вчера. Он ткнул в нее вилку и начал есть. Нет, она не была испорчена, не второй свежести. Вполне ничего, просто холодная и твердая, как мясо убитой снарядом лошади где-нибудь в зимнем сражении. Осетрина была из серии блюд под названием «Как мы тута дурим тупых москвичей». За нее следовало бы воткнуть вилку в задницу буфетчице, да уж ладно. Он сегодня был добрым – день приезда как-никак. Покончив с едой, он пошел рассчитываться. – Вам понравилось? – нагло спросила красотка и опять лучезарно улыбнулась. – Смотря что, – ответил Коржик. – Вы – да, еда – нет. Она кокетливо повела плечом: – Неужели невкусно? – Так себе, – скривился он. – Завтра я опять зайду. Надеюсь, будет получше? – Конечно – твердо ответила она. – Завтра – да. Приходите. «Врет, курва, – подумал Коржик. – Но зайду». Он вернулся в гостиницу и только здесь почувствовал всю усталость, которая накопилась за сегодняшний день. Прошлую ночь он спал всего четыре часа и позапрошлую недоспал тоже. Зазвонил гостиничный телефон: – Не хотите ли провести вечер с девушкой? – Завтра, милашка, позвони завтра, – сказал он, чувствуя, что уже наполовину спит. Он поставил будильник на пять утра и выключил свет. Некоторое время он слышал включенный в соседнем номере телевизор с местными новостями. В коридоре громко переговаривались горничная и дежурная. |