Онлайн книга «Письмо Россетти»
|
Высокая и гибкая Мередит выглядела чрезвычайно гламурно и соблазнительно, даже сейчас, когда шагала к Клер в стареньких мешковатых шортах и серой спортивной футболке с девизом на груди: “Вперед, лисы Форсайта!” – Прости, что опоздала, – сказала Мередит, отбросила назад гладкие темные волосы и связала их в конский хвост резинкой. – Пришлось забежать домой переодеться, а на пути обратно столкнулась с Кони Шервуд. Пришлось с ней потрепаться, все-таки жена моего босса. Знаешь, она просто невыносима! Вечно собирает разные сплетни, но понятия не имеет, как сделать их интересными. – Что ж, в таком случае тебе не придется расстраиваться, если она вдруг начнет сплетничать о тебе. – Нет, послушай, как тебе это понравится! Она говорит: “Слыхали, Дейдра Фрай стреляла в своего бывшего мужа в Бэк-Бее, прямо на поле для гольфа, возле одиннадцатой лунки?” – Интересный способ повысить гандикап! – Представь себе совершенно невероятную сцену. Полиция, “скорая помощь”, поле для гольфа закрывается на несколько часов. – Но зачем ей понадобилось стрелять в своего бывшего мужа? – Я задала ей именно этот вопрос. А Конни просто пожала плечами и говорит: “Не знаю. По-моему, каждой женщине хочется время от времени пристрелить своего бывшего мужа”. – Не лишено смысла. Но почему именно на поле для гольфа в Бэк-Бее? И почему именно возле одиннадцатой лунки? – Я тоже спросила ее об этом. Но ей нечего было добавить. Она просто выдохлась. Знаешь, я дитя двадцатого века. И если уж речь заходит о сплетне, пусть даже самой невероятной, хочется разобраться в поступках людей с чисто психологической стороны. Что толку молоть языком, если не можешь как-то обосновать это? – А кстати, кто она вообще такая, эта Дейдра Фрай? – спросила Клер. Сама должность Мередит, помощника декана, предполагала общение с весьма широким кругом лиц, куда входили коллеги, опекуны, именитые (читай – щедрые) спонсоры, сотни выпускников школы, а также четыреста нынешних учеников и их родители – зачастую неродные. – Она мать одного ученика из новеньких, – ответила Мередит. Они вышли на дорожку и затрусили по ней. – Богачка, известная модница. Всякий раз, как вижу ее, одета в какой-нибудь потрясающий туалет от знаменитого кутюрье. Очевидно, владельцы клуба и поля для гольфа не слишком обрадовались, увидев, что она пришлепала на поле в паре туфелек от Маноло Бланикс на высоченных и острых шпильках. Явилась убивать своего бывшего и понаделала целую кучу дырок в газоне. – Ну а бывший ее кто? – Какой-то крупный банкир из Бостона, занимался инвестициями. Богаче самого Господа Бога. Клер рассказала подруге о происшествии в историческом обществе. – Просто не понимаю, как это случилось. Стояла, говорила, а потом вдруг вижу, что лежу на полу и на меня с ужасом взирают почтенные члены исторического общества. Что, если всякий раз, читая лекцию, я буду грохаться в обморок? Или во время устного экзамена? – Да, согласна, начало не слишком удачное. Но уверена, в следующий раз все пройдет гораздо лучше. – Потому что хуже просто быть не может. – Не переживай. И вообще, не смей вешать носа! Лучше скажи, если не считать столь драматичного финала, как они отреагировали на твою лекцию? – Без восторга, и это еще мягко сказано. Знаешь, что меня просто убивает? Я вижу Испанский заговор как цельную увлекательную историю, но как только начинаю говорить, все рассыпается на мелкие бессмысленные фрагменты. Позже, просматривая записи и конспекты, я поняла, что просто приводила факты, даты и цитировала комментарии. Удивительно, как они вообще все не заснули. – Но разве не из этого должна состоять диссертация? Не из фактов, дат и комментариев? – Наверное, но мне хотелось бы, чтоб рассказ получился живой, занимательный. Впрочем, это еще не самая плохая новость. Еще один историк пишет книгу об Испанском заговоре. Профессорша из Кембриджа, ни больше ни меньше. – Кембриджа? – Из Кембриджа в Англии, а не в Бостоне. Тринити-колледж. Клер умолкла на секунду, наклонилась завязать шнурок на кроссовке, и Мередит в это время топталась на месте. – Сама знаешь, как мало в колледжах мест для историков. И я думала, если моя диссертация действительно окажется хорошей и оригинальной, я могу рассчитывать на получение места преподавателя. А если книга на ту же тему выйдет раньше, этому не бывать, вот и все. Сегодня утром ездила в Гарвард, встречалась там с Хиллардом. И он сказал, что единственный путь к успеху – это написать нечто сногсшибательно оригинальное. Но стоит только выйти этой книжонке – и моя диссертация будет оригинальна, как весенняя грязь. – А когда выходит книга? – Не знаю. – Может, все же успеешь закончить до выхода. – Именно это и сказал Хиллард. Скоро профессорша собирается выступить на конференции в Венеции, и он посоветовал мне слетать туда и попробовать раскопать что-то интересное. Нечто сногсшибательное и все такое. В этом есть соревновательный дух, так он сказал. Хотя и не был уверен, как мне лучше поступить – подружиться с этой дамочкой или утопить ее в канале. – Не знаю. Но насчет поездки в Венецию он, пожалуй, прав. – К сожалению, не могу себе этого позволить. – Ну а о гранте что-нибудь слышно? – Если и дадут, то не раньше августа. А деньги можно получить только в сентябре. – Но должен же быть какой-то выход. – Мередит остановилась у фонтана в конце беговой дорожки, наклонилась, попила воды, потом выпрямилась. – Знаешь, я считаю это несправедливым. Ну, сама подумай, целых два года горбатишься над этой диссертацией про Венецию, а сама там ни разу не бывала. Уже не говоря о том… – тут она наклонилась и сделала еще несколько глотков, – что мужчины в Венеции – сплошь итальянцы! – Что ты говоришь! Клер снова побежала по дорожке, Мередит двинулась за ней. – Целыми толпами там ходят, просто роскошные мужики! Ты должна видеть это, иначе ни за что не поверишь. – Уже верю. – И все равно ты никогда не поймешь, что такое мужчины-итальянцы, пока не увидишь собственными глазами. Разве я не рассказывала тебе о двух неделях, которые провела в Риме? – Рассказывала. Но ведь то было сто лет назад. – Не думаю, что ситуация с тех пор сильно изменилась. Они самые замечательные ухажеры и любовники в мире. Читала “Науку любви” Овидия? Этот итальянец практически написал учебник по соблазнению. Они дают тебе возможность почувствовать себя настоящей женщиной. – Я и без того чувствую себя женщиной. – Ну, тогда богиней. – Ой, будет тебе, перестань! – Я не шучу. Как думаешь, почему у каждого мужчины, с которым я с тех пор встречалась, в конце имени буква “о”? |