Книга Бросок кобры, страница 92 – Николай Леонов

– А мне тоже случайно сообщили, что Егор Владимирович в августе загорал на Кипре с очаровательной женщиной, – сказал Гуров. – Очаровательная женщина – это, конечно, вы, Вероника. Но я молчу, секреты женщины выше государственных.

– В августе? – Вероника наморщила лоб. – Он в августе отлучался по делам... Впрочем, какое мне дело?

Теперь ты вынешь из него душу, допытываясь, с кем Яшин был на Кипре, довольно подумал Гуров, взял со стола бутылку “Мартеля”, капнул в рюмки.

– Не изображайте из себя европейца, налейте, коньяк отличный, а мы столько не виделись. Что вас интересует на этот раз?

Гуров мог придумать любую чушь по давнему делу, но изобразил смущение и, слегка запнувшись, спросил:

– Честно?

– Не дурите мне голову, полковник! – Вероника сама наполнила рюмки. – Менты не умеют говорить честно.

– Тогда молчу. Ваше здоровье, Вероника! – Он поднял рюмку. – Действительно, вы потрясающе выглядите.

– Спасибо, хотя я вам не верю. – Вероника оправила халат, грудь у нее была тяжеловата, но это, как известно, на любителя.

– Кстати, а где сейчас работает ваш отставной поклонник? – спросил Гуров. – Я слышал, он ушел от генерала Коржанова.

– Так именно вы к этому руку приложили?

– Вероника, помилуйте, я лишь чиновник, – довольно искренне ответил Гуров и еще минут тридцать морочил голову хозяйке, сыпал комплименты, порой задавал вопросы о ее личной жизни и об отношениях с Яшиным.

Сыщику было необходимо, чтобы в мозгу женщины прочно закрепился интерес милиционера к ее любовнику.

* * *

Вечером между любовниками состоялся неприятный разговор. Он состоялся позже, встреча, как обычно, началась с постели. Муж возвращался с работы поздно, да и Ждан настолько привык к постоянным визитам соседа, что не обращал на его присутствие внимания, так что Вероника и Яшин чувствовали себя в квартире спокойно.

Когда Вероника почувствовала, что мужчина достиг нужной кондиции, она ласково спросила:

– Дорогой, почему ты ничего не рассказал мне о своей поездке на Кипр?

В одно мгновение Яшин превратился в импотента. Скрывая свое состояние, он выскользнул из постели, быстро оделся, грубо сказал:

– Я предупреждал, никогда не расспрашивай меня о работе.

Сообразив, что задала вопрос слишком рано. Вероника вспылила:

– Ты Джеймс Бонд? И тебе полагается длинноногая партнерша? Не изображай из себя суперагента!

– Вероника, бывают разговоры вздорные, а случаются и опасные. – Яшин не на шутку испугался, и женщина мгновенно это почувствовала, поняла: Егор не гульнул и на Кипре действительно работал.

– Не лезь в бутылку, дорогой. – Вероника тоже встала, надела халат. – Не хочешь, не отвечай, давай выпьем.

– Слушай, тебе не семнадцать лет! – Взбешенный Яшин хотел влепить любовнице пощечину, но женщина резко отступила в сторону. – Кто тебе сказал о Кипре и что я был с девкой?

– Этот мент, что днем заходил.

– Какой мент? Полковник Гуров? Зачем он к тебе приходил, о чем расспрашивал? – Яшин был не так глуп, как порой выглядел. – Успокойся и вспомни, о чем конкретно спрашивал тебя Гуров?

– О чем? – Вероника растерялась, только сейчас сообразила, что гость даже не упомянул о том злосчастном вечере и об убийстве Скопа. – Так, болтали. Я не придала значения.

– Хорошо. – Яшин взял себя в руки, старался говорить спокойно. – К тебе приезжает полковник милиции, сыщик, вы болтаете, пьете кофе. Но от нечего делать Гуров к тебе приехать не мог. У него была конкретная цель. О чем он тебя спрашивал?

Вероника сообразила, что дело оборачивается серьезно, решила если не говорить всю правду, то хотя бы не врать. Как она ни напрягалась, вспоминая свою болтовню с незваным гостем, ничего путного в голову не приходило.

– Я разговора о Скопе не боялась, но не хотелось ворошить грязную историю с долларами. А Гуров об этом даже не обмолвился. Знаешь, Егор, – она прикусила пухлую губу. – Пожалуй, он интересовался только тобой.

Наташа Крош, которая летала с Яшиным на Кипр, брала у мужчин деньги, но профессиональной проституткой назвать ее было нельзя. Она работала в издательстве машинисткой, хорошо печатала на компьютере, училась на заочном отделении факультета журналистики МГУ, объяснялась на английском и испанском. Наташа вообще была человеком способным, особенно к иностранным языкам. Ну, любила гульнуть девчонка, выпить, потанцевать, если встречался мужик денежный, принимала подарки, брала и наличные. Однажды в баре познакомилась с солидным иностранцем, который был никакой не иностранец, а гэбэшник “наружки”, и попала в поле зрения этой могущественной организации.

К Наташе начали приглядываться, изучать, девчонка казалась многообещающей. Интересная, сексапильная, легко сходится с людьми, мужчинам нравится, говорит на двух языках. Наталью Крош уже совсем было собрались вербовать, вовремя выяснили: девица обладает серьезными недостатками. Она может выпить лишнего, болтлива, да еще влюбчива, вместо приманки может легко превратиться в добычу.

В общем, от вербовки Наташи гэбэшники отказались, решили поддерживать связи, использовать на отдельных заданиях. В службе безопасности к приходу Яшина отнеслись более чем прохладно. О его участии в заговоре, естественно, никто не знал, прислали генеральского прихвостня, таких и без Яшина хватало. Серьезные люди его сторонились. Когда неизвестно, по какому делу неизвестно кем было принято решение послать новенького на Кипр, никто любопытства не проявил. Данное качество в любые времена, как бы это учреждение ни называлось, было под запретом. Каждый занят своим делом, в чужие дела нос не сует.

Когда Яшин, изображая недовольство предстоящей поездкой, обмолвился, что на курорте одинокий мужик будет походить на памятник, стоящий на площади, то даже доброжелатели с полковником согласились, но квалифицированную партнершу ему не дали, покопались в картотеке и выудили на божий свет Наталью Крош, которая при хороших внешних данных еще и говорила на английском и испанском.

Наташе Кипр понравился, она лучше ничего и не видела, а вот мужика девчонка невзлюбила сразу, сама по натуре широкая, терпеть не могла скупых. А соотечественник, с которым они познакомились у бассейна, произвел на девушку отличное впечатление. Не очень высок, но ладно скроен, лицом простак, но чувствуется, человек бывалый, он, как и Наташа, был широк и бесшабашен.

Если бы Наташа знала... Но человеку знать свою судьбу не дано. Так распорядился господь бог.

* * *

Можно верить, можно нет, но факт остается фактом, Лев Иванович Гуров никогда в жизни не знакомился с женщиной на улице. Он поставил свою машину неподалеку от дома, в котором жила Наташа, и прогуливался у ларьков, торгующих разноцветными бутылками, сигаретами и “Сникерсами”, колбасами и другими товарами, каких в России сроду не видели. Телефон Натальи Крош уже три дня прослушивался, и сыщик знал, что сегодня девушка, сказавшись больной, не пошла на работу, сейчас, как она сказала подруге, собиралась прошвырнуться по магазинам.