
Онлайн книга «Орудия тьмы. Железный шип»
— Кто же за тобой присмотрит, если не я. — Дин? — предположила я. Кэл возмущенно фыркнул: — Лучше даже не упоминай при мне этого патлатого. Он не джентльмен — ни в каком смысле. — Ничего, — откликнулась я. — Я тоже далеко не леди. Спустившись к подножию лестницы, мы оказались у очередной неприметной двери. Эта, однако, не была ни потайной, ни запертой на замок и раскрылась при нашем приближении сама собой — как двери библиотеки. Я прикинула, какой механизм может обеспечивать настолько искусную иллюзию — пластинка в полу, реагирующая на нажатие и связанная с системой блоков и шкивов, или датчик движения, который сработал, стоило нашим теням упасть на невидное глазу булавочное отверстие в стене? Мы вновь стояли в проеме, ведущем в темноту, но на этот раз, когда я шагнула вперед, раздался чей-то крик. — Кэл! — Я рефлекторно ткнула его кулаком в плечо. — Лампа! — Вы вторгаетесь в частные владения! — взвизгнул голос. Вылетевшая из темноты снарядом женская туфля едва не попала Кэлу в голову. — Я не заражена! Уходите! — Эй, послушайте, мисс! — крикнул Кэл. — Вам не из-за чего так кипятиться! Вторая туфля последовала за первой. Я едва успела пригнуться. — Вы там! — рявкнула я. — Прекратите немедленно! В наступившей тишине призрачный луч лампы обежал комнату за дверью, выхватив из темноты каменный пол, большую фарфоровую раковину с рукояткой насоса и холодильный шкаф полированного красного дерева. — Кто вы? — крикнула я в полумрак, уверенная, что вирусотвари вряд ли стали бы швыряться в нас поношенными кожаными лодочками. — Не ваше дело! Если учесть, что дом принадлежал моему отцу, я лично считала, что это очень даже мое дело, но спорить с незнакомкой, прятавшейся в кухне и бомбардировавшей нас обувью, было как-то странно. Пытаясь определить, откуда идет голос, я обвела комнату взглядом. Затухающий в камине огонь, с последним вздохом выбросивший несколько угольков, которые заскакали по камням, оставляя черные полоски. Единственное кресло рядом с очагом, на подлокотнике — развернутая, лежащая вверх корешком книга. «Алиса в Стране чудес». Запрещенный текст из «Кострового списка», где перечислялись все книги, приговоренные прокторами к сожжению. Я помнила, как еще малышкой кашляла от дыма, а Конрад уводил меня подальше от толпы, собравшейся вокруг гигантского пламени на площади Изгнания. — Это ваша книга? — спросила я. Послышались шорох и сопение, и я уловила источник звука — между раковиной и холодильным шкафом. — Я ни в чем не виновата. Она уже лежала в библиотеке, когда я пришла. Я из нее ни единого словечка не прочитала — мне просто картинки нравятся. Я подняла первую увиденную мной настоящую еретическую книгу и перевернула ее. Вязаная закладка — на подобную же дребедень я потратила не один час на занятиях по домоводству — угнездилась недалеко от середины. Ничего необычного в книге не было — дешевое издание в грубом переплете. Я провела пальцем по первым строчкам на открытой странице, и типографская краска оставила след у меня на коже. «Болванщик широко открыл глаза, но не нашелся, что ответить. — Чем ворон похож на конторку? — спросил он, наконец». [3] — Ну и чем ворон похож на конторку? — поинтересовалась я вслух. — Так это же безумное чаепитие, — отозвались из темноты. — На загадки нет ответов, если только ты сам не чокнутый, — и после паузы закончили почти шепотом, словно робея повторять из книги: — «Все мы здесь не в своем уме». Так там Чеширский Кот говорит. Пока она мямлила, я двинулась на голос, и мои пальцы цепко ухватили округлое плечо его обладательницы. Девушка взвизгнула — судя по всему, она была ненамного старше меня и донельзя напугана. — Уберите руки! Что это вы себе позволяете?! Я встряхнула ее так, что медно-рыжие кудряшки подпрыгнули: — Ну, довольно! Кто ты такая? Пухлое личико девушки вспыхнуло румянцем: — Хватает же совести руки распускать! Небось в жизни манерам не учили! — Ну, ну, — проговорил Кэл, направляя на нас лампу. — Вам обеим нужно успокоиться. — Кто ты? — повторила я, не обращая на него ни малейшего внимания. — Что ты делаешь в доме моего отца? Тон получился, пожалуй, куда грубее, чем я хотела. Не знаю, что тому было виной — темень вокруг, эта книга или мое пульсирующее плечо. Может, просто уже не хватало терпения на всяких глупых девчонок и их глупые уловки. — Работаю я тут, вот что! — огрызнулась та. — Горничной. Это вы кто такие?! Весь мой пыл мгновенно улетучился. Ну разумеется, в таком большом доме не могло не быть слуг. И разумеется, эта девушка приняла нас за каких-нибудь злоумышленников. — Я — Аойфе Грейсон, — выдавила я, чувствуя, что пришла моя очередь краснеть. — Дочь мистера Грейсона. Горничная презрительно сдвинула брови: — Первый раз слышу, что у него есть дочь! Я выпустила ее плечо и сделала шаг назад. Еще бы. Какое отцу до меня дело. — Куда же все подевались? — спросил Кэл. — Другие слуги? Сам мистер Грейсон? — Они… — Девушка задрожала, ее круглое лицо в свете лампы побледнело, будто у мертвеца. — Они… — Как тебя зовут? — вмешалась я, видя, как ее трясет. — Бетина, — пролепетала она. — Бетина Констанс Перивейл. — А меня Аойфе, — повторила я. — Это Кэл. Мы с еще одним другом разыскиваем моего брата, Конрада. Он немного старше меня, повыше ростом… Черные волосы, голубые глаза. Он был здесь?.. Ты его видела? Глаза Бетины, цвета бутылки с кока-колой на просвет, расширились: — Мистер Конрад? Так вы его сестра? — Да. И мне очень, очень нужно найти его, Бетина. Можешь мне чем-то помочь? Лицо девушки сморщилось, глаза наполнились слезами, по щекам пролегли мокрые, блестящие как роса, дорожки. — Ох, это было ужасно. Ужасная, ужасная вещь произошла с мистером Конрадом. Горло у меня стиснуло от страха. Я пошарила в карманах и протянула Бетине безжизненно повисший в моей руке грязновато-белый флажок платка. Девушка схватила его и громко, прерывисто высморкалась. — Бетина, — мягко сказала я, — не нужно плакать. Но она только зашлась еще сильнее. — Бетина! — повысила я голос, стараясь представить, как бы разговаривал со слугами Маркос Лангостриан. — Разве так ведут себя в присутствии своих… э-э… хозяев? — П-п… п-простите, мисс, — заикаясь от рыданий, пробормотала она. — Я п-просто… Я з-здесь уже н-несколько дней. Одна, в холодном подвале. А уж когда на дворе ночь… — Она снова ударилась в слезы, так что мой носовой платок весь промок. |