Книга Орудия тьмы. Железный шип, страница 82 – Кэтлин Киттредж

Бетина, оставив тесто, отряхнула руки о передник, на котором отпечатались белые, призрачные следы пальцев.

— Могу я кое-что спросить, мисс? И рассчитывать на честный ответ?

— Самый честный, на какой я только способна, — заверила ее я, гадая, что это еще за напасть на мою голову. Подойдя к холодильному шкафу, я открыла его, но ничего не взяла — желудок бунтовал против любой пищи, да и съестного внутри все равно не было.

— Кэл вам по сердцу?

От изумления я выпустила хромированную ручку, и дверца захлопнулась.

— По сердцу ли?.. — Хороший вопрос. Кэл — джентльмен, верный и чистый рыцарь. О Дине этого не скажешь. Но Кэл готов был видеть во мне худшее, а кроме того, я уже не могла вновь стать такой, какой, по его мнению, мне надлежало быть. Теперь, когда я нашла путь в мир Дара и Доброго Народа, мир, который считала существующим лишь в матушкиных россказнях, назад для меня дороги не оставалось.

— Мисс? — Бетина напряженно застыла, словно в ожидании удара. — Мне нужно знать ответ. Прошу вас.

— Нет. Не в таком смысле, — ответила я. — Не так, как ему бы хотелось.

— Но вы ведь друзья, мисс, — продолжала настаивать Бетина. — Он предан вам, и он считает вас красивой. Он сам так сказал.

Мои ладони поднялись в протестующем жесте. Я и раньше понимала, что Кэл может быть в меня влюблен, но всегда старалась вести себя так, чтобы не давать ему ложных надежд.

— В реальной жизни этого недостаточно, Бетина. Я знаю, чего хотел бы он, но не разделяю его чувств. Как мне ни жаль.

— А я… я разделяю, — с упавшим лицом проговорила Бетина. — Именно в таком смысле. Он… он прямо как сэр Персиваль из легенд о короле Артуре.

— И это я-то слишком много читаю, — пробормотала я. У меня никогда не возникало таких мыслей, как у Бетины и других нормальных девочек. Парни не замечали меня, да и у меня не оставалось на них времени. Дин стал первым, кто заговорил со мной не как с кем-то ниже или глупее себя. Даже Кэл иногда обращался со мной свысока — его так воспитали, он вырос в респектабельном доме, в респектабельной среде. Дин же — единственный из всех, кого я знала, — не отличался от меня по положению.

Плечи Бетины опустились, как у куклы, которой перерезали веревочки.

— Вы думаете, такая, как я, его недостойна?

— Нет, — ответила я. — Я и близко так не думаю.

Бетина подошла бы Кэлу. С ее спокойным очарованием и практическим умом она не дала бы ему слишком отрываться от земли.

— Просто скажи ему об этом, — посоветовала я. — У нас и без того немного времени здесь, на земле, а мы теряем его, терзаясь бесплодными сомнениями.

— Вы умная, мисс, — сказала Бетина. — Такая умная, что даже жутко.

— Я иногда сама себя пугаю, — согласилась я и вышла через черный ход на поиски Кэла.

Найти его оказалось несложно — он отправился прямиком к кладбищу и сидел теперь верхом на перекладине ворот, упершись ногами в кованые завитки и покачиваясь вместе со створкой вперед-назад.

— Не боишься, что еще гули вылезут? — спросила я, останавливаясь в нескольких шагах — только чтобы он мог меня услышать. Прежде я никогда не испытывала неловкости в разговоре с Кэлом, а сейчас в горле у меня стоял ком.

— Сдался я им, — буркнул Кэл. — Вот твой дружок — да, добыча завидная. А я так, одни обглодки.

Хоть я была готова извиняться и каяться, его бьющий на жалость тон вывел меня из себя.

— Ты сам-то послушай, что несешь, Кэл! — раздраженно бросила я. — Прости, если ты считал, что между нами есть что-то, чего на самом деле не было. Прости меня. Ты мой друг, и я ни в коем случае не желала бы причинить тебе боль.

— Может, и не желала, — отозвался Кэл. — Только все равно причинила. — Створка качнулась вперед под его весом, своим скрипом вторя крикам круживших над нами ворон.

— Что ты имеешь в виду? — Подобрав юбку, я опустилась на кучу листьев. Наши взгляды — и мой, и Кэла — были направлены на гладь пруда, на медленно угасающую жизнь природы. В тот момент я не хотела встречаться с другом глазами, не хотела увидеть в них ответ.

Он упер подбородок в ладони:

— Ты не та, кем я тебя считал, Аойфе. Чего я только не выслушал из-за дружбы с носительницей некровируса. А уж когда Конрад свихнулся на глазах у всех…

— Я не несу ответственность за болезнь Конрада, — оборвала его я. Мне стало больно: неужели он и это готов был использовать против меня? — И он сам тоже ни в чем не виноват. Я не отрекусь от брата, Кэл. Кровь не водица, а дружба — не пустое слово. Ей не обязательно должен прийти конец только потому, что мы изменились.

— Ты не та Аойфе Грейсон, которую я встретил в первый день в Академии, — покачал головой Кэл. — Та спросила у меня ручку и помогла с вычислениями. Та была хорошей и правильной. Ты не она.

Повисла длинная пауза. Мы смотрели, как падающие листья скользят по зеркальной поверхности пруда у кладбищенских стен.

— Да, — согласилась я наконец. — Уже нет. — Я вновь взглянула на Кэла. — Я даже страшусь признаться тебе, до какой степени я не она, Кэл. Я хотела бы, но боюсь того, как ты можешь отреагировать.

— Боишься? — Он взъерошил волосы. — Аойфе, тебе нечего меня бояться. Это все Дин, в нем твоя проблема. Он сбивает тебя с пути, и ты заходишь все дальше и дальше.

Был только один способ пересилить его предубеждение.

— Кэл, — сказала я негромко, — мне не нравится, что между нами пробежала кошка. Я хочу кое-что рассказать тебе, но ты должен пообещать — ты перестанешь нападать на Дина и выслушаешь меня как следует.

— Ладно, — ответил он после долгого молчания. — Только не жди заранее одобрения.

Он явно находился в расстроенных чувствах, это было понятно, так что я постаралась не слишком обращать внимания на его резкий тон и холодный взгляд.

— Мой отец занимался колдовством, — проговорила я. — Не фокусами, основанными на ловкости рук, а настоящей магией, которую не объясняет наука. Он общался с существами из иных миров. И я тоже все это могу.

— В тебе говорит некровирус, — откликнулся Кэл, хотя и чересчур поспешно. Его слова резанули меня, как по живому, разбудив ярость — после всех стычек с Тремейном уже привычную.

— Проклятие, Кэл, я не сумасшедшая и докажу тебе это. — Я вытянула вперед руку. — У тебя есть с собой какой-нибудь механизм?

Он пожал плечами:

— Только мой портативный эфирник и многолезвийный нож.

— Эфирник подойдет, — сказала я. — Давай его сюда.

— Аойфе, не выставляй себя дурой, — бросил он. — Из-за болезни ты видишь то, чего нет. Магии не существует — все великие умы доказывали это. Прокторы учат…

— Ты сам не считаешь, что мной движет только болезнь, — оборвала я его, складывая руки на груди. — Или тебя бы здесь не было. Мне кажется, ты хотел бы поверить.