Книга Подставной киллер, страница 47 – Николай Леонов, Алексей Макеев

Гуров ничего на это не сказал. Они прибавили шагу и дальше двигались молча по тропе, все круче поднимавшейся вдоль зеленого склона. Прошло около получаса, когда Гуров наконец остановился и окликнул своего спутника.

– Ты ничего не слышал? – спросил он негромко.

Сержант недоверчиво повел головой и прислушался.

– Вроде ветер шумит, – сказал он. – А что? Мы, по-моему, почти пришли уже. Сейчас через склон этот перевалим – и сразу на той стороне санаторий.

Он успокаивающе махнул рукой и выжидательно посмотрел на Гурова – ему было неловко таскать по горам человека гораздо старше себя, несмотря на то, что соответствующая идея этому человеку и принадлежала.

– Значит, отдыхающие могут тут прогуливаться? – спросил Гуров. – В смысле, как и мы – по горам?

– Вряд ли, – покачал головой Башмачников. – Публика не та, чтобы по горам лазить. Тут же в основном всякие шишки отдыхают – и местные и федеральные. Эти в гору и за деньги не пойдут.

– Но кто-то ведь тут ходит, – напряженно вслушиваясь в звуки леса, сказал Гуров. – Я совершенно определенно слышу шаги. Несколько человек – может быть, четверо-пятеро. И потом, есть же здесь эта тропа! Наверное, есть и другие. А те люди двигаются перпендикулярно нам и, кажется, спускаются вниз.

– Ну и слух у вас! – заметил сержант. – Я ничего такого не слышал. Но нам-то какая разница? Раз спускаются, пускай спускаются. Мы их тревожить не будем.

– Наоборот, – вдруг сказал Гуров. – Необходимо посмотреть, кто это. Во-первых, просто любопытно. А во-вторых, вспомни про тех, кого мы оставили. Если их сейчас увидит кто-нибудь посторонний, может получиться неприятная история.

– Наверное, – подумав, сказал Башмачников. – Тогда пойдем вниз? Правда, я так ничего и не слышу…

– Это не страшно, – заметил Гуров. – Главное, чтобы нас с тобой не слышали тоже. Все-таки мы с тобой как-никак в разведке, верно?

Он обогнал сержанта, знаком показал ему, чтобы тот вел себя тише, и поспешил вперед, туда, где замирали чьи-то шаги. Башмачников последовал за ним. Вскоре стало ясно, что с тропинки придется свернуть. Шаги внизу слышались теперь вполне отчетливо, потому что идущие спускались прямиком через заросли папоротника. До слуха Гурова донеслось чье-то невнятное восклицание, несомненно выражавшее досаду – возможно, внизу кто-то упал. Гуров и Башмачников переглянулись и разом стали спускаться туда, где слышался шум. Стараясь не выдать своего присутствия, они ступали как можно осторожнее. Неизвестно почему, но оба очень серьезно отнеслись к этой неожиданной встрече – словно знали, что их ожидает внизу.

В какой-то момент среди листвы мелькнуло что-то белое, а потом отчетливо послышался грубый смех. Гуров придержал за плечо своего спутника и остановился. Пригибаясь, они осторожно выглянули из-за кустов. Впереди на склоне обнаружилась открытая, поросшая высокой травой терраска, на которой стояли четверо.

Одного из них Гуров узнал сразу – хозяин конфискованного Гуровым пистолета даже не поменял свой пижонский белый пиджак. Рука у него, кажется, уже пришла в норму – во всяком случае, орудовал он ею без затруднений. А занимался он не совсем обычным для лесных прогулок делом – освобождал от пут какого-то измученного бледного человека в грязной рубашке и застиранных, вытертых на коленях штанах. Руки у человека были надежно связаны веревкой, а рот заклеен прозрачным скотчем. И еще было не похоже, что процесс освобождения очень его радует.

За экзекуцией наблюдали еще двое – высокий сутулый громила в черной рубашке и широченных брюках с массой накладных карманов по бокам и еще один нервный молодой человек со смешными тоненькими усиками, словно подрисованными к его лицу карандашом. На нем была просторная брезентовая куртка с капюшоном, отброшенным на спину, и джинсы. Засунув руки в карманы, они наблюдали за действиями своего товарища и время от времени отпускали комментарии, которые, наверное, казались им весьма остроумными, потому что сопровождались довольным хрипловатым хохотом.

Наконец парень в белом костюме распутал пленнику руки и сорвал с его лица полоску скотча. Тот невольно вскрикнул от боли, сделал шаг назад и, согнувшись, сплюнул в траву.

– Что, невкусно? – с издевкой спросил его громила. – Ничего, сейчас подсластим. Давай киянку, Танцор!

Он сказал эту странную фразу и, не глядя, протянул в сторону руку. К удивлению Гурова, парень с усиками, которого назвали Танцором, послушно засунул руку во внутренний карман куртки и действительно извлек оттуда настоящую плотницкую киянку. Но еще не успел он передать ее человеку в черной рубашке, как Гурову пришлось еще раз удивиться. Пленник выпрямился, и Гуров наконец понял, что перед ними Дудкин.

– Вот так попали, на ровном месте да мордой об асфальт! – потрясенно прошептал Гуров, хватая Башмачникова за руку. – Это же он!

– Дудкин? В самом деле, что ли? – нахмурился сержант. – Только чего они задумали с ним делать-то, не пойму?

Ясность в этот вопрос немедленно внес чернорубашечник, который, поигрывая тяжелой киянкой, двинулся на Дудкина и спросил почти добродушно:

– Ну, Москва, говори свое последнее желание. Куда хочешь получить – в лоб или по темечку?

Свои слова он сопроводил хриплым хохотом. Приятели подхватили смех, но без особенного энтузиазма, посматривая на инструмент в грубых руках громилы с напряженным вниманием, видимо уже переживая про себя надвигающуюся кровавую сцену. Дудкин тоже не сводил глаз с чудовищного орудия и, как сомнамбула, тихо отодвигался назад. Лицо его было теперь белым как полотно.

– Молчишь? – угрожающе сказал человек в черной рубашке. – Я не люблю, когда молчат.

– Товарищ полковник! – умоляюще прошептал Башмачников, расстегивая кобуру. – Он же его сейчас замочит!

– Спокойно! – сказал Гуров и, выступив из-за кустов, громко произнес: – Любишь поговорить? Тогда поговори с нами. У нас тут как раз к тебе пара вопросов появилась.

Громила резко обернулся. У него было плоское отталкивающее лицо, изуродованное скверно зашитой заячьей губой, и гитлеровская челка поперек сального лба. Выпучив глаза, он секунду смотрел на Гурова, но, кажется, его совершенно не интересовал смысл услышанных слов. Кажется, он просто-напросто раздумывал, как удобнее достать Гурова. Киянка на таком расстоянии была не слишком опасным оружием.

– Менты! – удивленно протянул парень с усиками, и его рука скользнула за отворот куртки.

– Стоять! – надрывая голос, заорал Башмачников и выхватил из кобуры пистолет.

Его крик возымел совершенно обратное действие. Все сдвинулось с места и понеслось, как безумная карусель. Громила все-таки решился и швырнул в Гурова свой инструмент. Можно было только подивиться его чудовищной силе – деревянный молоток просверлил воздух, точно артиллерийский снаряд, и, пошевелив волосы на голове Гурова, с оглушительным треском врезался в ближайшее дерево. Легко было представить, что получилось бы из головы Дудкина, если бы к ней приложился этот зверюга.