Книга Крах по собственному желанию, страница 34 – Светлана Алешина

— Что-то случилось? — сразу насторожилась Юлия Александровна.

— Мне надо с вами поговорить, — сказала я ровным голосом. — Не переживайте, ничего страшного не произошло.

— Вам удалось встретиться с Глазуновым и Нечаевым? — поинтересовалась Михалева.

— Да, но об этом скажу при встрече, — уклончиво ответила я.

— Если вы не против, то можете подъехать ко мне на работу, — предложила владелица «Презента». — Я сейчас в своем кабинете.

— Хорошо, я подъеду, — согласилась я.

Положив трубку, я посмотрела на часы: не было еще и восьми утра. Я быстренько оделась, привела в порядок волосы, сделала макияж и пошла на кухню, чтобы попрощаться с Володькой. Муж уже мыл посуду после завтрака.

— Ты уже собралась? — удивился он.

— Да, я пошла.

Еще раз чмокнув мужа в щеку, я пообещала, что сегодня с работы приду не позднее восьми вечера. Володька рассказал мне, что сегодня у него несколько лекций в университете, а вечером — работа с отстающими студентами, с которыми он занимается чем-то вроде репетиторства. Понятно, что на доцентскую мужнину зарплату жить невозможно, поэтому он крутится как может. В этом Володьке помогает его старый друг Виталий Белоусов, с которым муж вместе учился. Виталик иногда подкидывает ему пару-тройку нерадивых студентов, и Володька учит их уму-разуму. Получается у него это довольно успешно, но тем не менее муж относится к репетиторской работе как к возможности подзаработать лишние деньги. Особого энтузиазма это у него не вызывает, поэтому сейчас я пожалела своего супруга.

— Я приду, наверное, позже тебя, — сообщил Володька. — Так что ужин сегодня готовишь ты.

— Хорошо, — покорно согласилась я. — У нас же еще остался твой плов, так что я только подогрею его.

— Ирина, ты совсем разленилась!

— До вечера, милый, — прошептала я, в очередной раз целуя мужа в гладко выбритую щеку.

— Пока, — буркнул Володька и проводил меня чуть ли не до лестничной площадки.

Подходя к своей остановке, на которой народу было меньше, чем всегда, я посмотрела вслед уходящему троллейбусу, на котором обычно езжу на работу, и остановилась в ожидании другого транспорта, чтобы добраться до Михалевой. Свой родной город я знала хорошо, поэтому ориентировалась в нем без проблем и знала маршрут практически всех видов транспорта. Вскочив на подножку подошедшего автобуса, я села на свободное место и по привычке уставилась в окно.

До фирмы «Презент» я добралась около половины девятого. На пороге крутился все тот же охранник, который на этот раз даже не остановил меня. Я проследовала к кабинету Юлии Александровны, поздоровавшись с проходящей мимо девушкой. Дверь в ее кабинет была приоткрыта, но я из вежливости все равно постучалась, а затем, услышав голос Юлии Александровны, вошла.

— Проходите, Ирина Анатольевна!

На журнальном столике около дивана уже стояли две чашечки кофе и вазочка с шоколадом.

— Я тут кофе сварила как раз к вашему приходу. Дома не успеваю завтракать, поэтому можем это сделать вместе.

Я присела на диван. Она — напротив и испуганно посмотрела на меня. За эти несколько дней Юлия Александровна сильно изменилась. Я припомнила нашу первую встречу с ней буквально два дня назад, когда она пришла к нам в редакцию и с увлечением рассказывала о работе фирмы. С той уверенной, настойчивой, слегка нервной женщиной Юлию Александровну нынешнюю было не сравнить. Теперь она чувствовала себя неуверенно даже в своем собственном кабинете. Помимо всего прочего, я заметила слегка заметные мешочки под глазами, которые говорили о том, что передряги не проходят для нее бесследно. И теперь Юлия Александровна, видела я, ожидала разговора со мной со страхом.

Я рассказала о встрече с Глазуновым и сообщила, как был отпразднован день рождения Нечаева. Юлия Александровна выразила восхищение организованным фейерверком, но затем сразу как-то сникла.

— А мой бизнес катится к чертовой матери, — в сердцах сказала она, но тут же добавила: — Простите, Ирина Анатольевна, что я прибегаю к таким выражениям, но уже терпения не хватает.

— Я вас понимаю. В принципе это я и хотела бы обсудить сегодня с вами. После разговора с Глазуновым и Нечаевым у меня совершенно неожиданно возникла мысль о том, что взрыв особняка Гузанова могли организовать для того, чтобы навредить именно вам.

— Мне? — удивилась Юлия Александровна и даже в волнении переменила позу, закинув ногу на ногу.

— Судите сами! В результате взрыва теперь именно вам придется возмещать все убытки. Гузанов получит страховку за дом, да еще к тому же еще и возмещение материального ущерба с вашей стороны. В то, что его бизнес на самом деле развалится, верится с большим трудом, а вот вам теперь уже вряд ли встать на ноги.

— Вы действительно думаете, что кто-то мог все это специально организовать, чтобы навредить мне? — переспросила Юлия Александровна, догадавшись, к чему я клоню.

— Да! — кивнула я. — У вас есть какие-то враги?

Юлия Александровна смотрела на меня отсутствующими глазами, не веря в то, что дело обернется таким образом. Может быть, она думала о том, что ей самой эта мысль не пришла в голову, а может быть, просто не знала, кто ей желает зла, но на мой вопрос отвечать она не торопилась. Встав со своего места с чашкой кофе в руках, Михалева подошла к окну, выглянула на улицу, покосилась в мою сторону и опять присела.

— Нет, я никого не знаю, кто хотел бы так серьезно подорвать мое финансовое положение, — рассеянно ответила она. — Даже и предположить не могу!

— У вас нет ни единого врага? — уточнила я, немного удивившись, так как у каждого человека всегда найдется пара-тройка тайных недоброжелателей, имена которых он может перечислить с закрытыми глазами.

— Ну как вам сказать, — уклончиво ответила Юлия Александровна. — Недоброжелатели — это слишком громко сказано. У меня нет врагов, просто есть люди, которым я не нравлюсь или которые не нравятся мне, но чтобы кто-то решился на такое… Нет, такого быть не может!

— Вы в этом уверены? — уточнила я.

— На все сто процентов, — не задумываясь, ответила Юлия Александровна. — Так что вашу версию можно отбросить.

— Давайте договоримся с вами так, — предложила я, не решившись все же отказаться от своих соображений. — Вы еще подумаете, вспомните своих знакомых, все обдумаете, а потом, если у вас вдруг появятся идеи на этот счет, вы мне перезвоните.

На такое предложение Михалева согласилась сразу, но тем не менее не преминула повторить, что вряд ли вспомнит что-то полезное по этому поводу.

— А сотрудники правоохранительных органов не прорабатывали круг ваших знакомых? — поинтересовалась я.

— Нет, что вы! Я для них не потерпевшая сторона, — напомнила она. — Милиция уверена, что во всем повинна именно я. Вот только они ломают голову, зачем мне самой все это было нужно. Мне следователь всякие вопросы задавал, совершенно не относящиеся к делу. Я так понимаю, что он вообще меня считает психически ненормальной.