Книга Моя опасная леди, страница 32 – Светлана Алешина

— Кажется, причем со вчерашнего вечера, — кивнула я.

— А почему с вечера?

— Потому что я вчера имела продолжительную беседу с Анной…

— С той самой гадалкой? — уточнил Валерий. — Ну и что?

Пришлось пересказать ему весь разговор. Гурьев кивал, иногда хмурил брови, потом заключил:

— Ирина, как только Середина появится у вас, любой ценой постарайся выяснить у нее, с какой целью она врет. Дело заваривается серьезное, а девочка может просто не понимать, во что ввязалась. Мне она не кажется матерой преступницей, просто запутавшаяся и запуганная девчонка.

— Да уж, — вздохнула я. — У нас, помнишь, была передача, где главным героем оказался уголовник?.. Что-то больше не хочется мне скандалов, тем более под Новый год, так что разговорить ее — в моих же интересах.

— Вот и ладушки, — подвел итоги Валерий. — Иди работай, как что узнаешь — сразу ко мне.

— Ты не очень-то, — осадила я его, — я пока еще не твоя подчиненная.

— Ирочка, если бы у меня были такие подчиненные, как ты, я бы давно повесился, — широко улыбнулся мерзавец и, сделав мне ручкой, быстренько убрался восвояси.

Я просто онемела от его хамства, но прокричать в спину достойный ответ сочла излишним, просто громко фыркнула и, развернувшись на каблуках, гордо прошествовала к себе в кабинет.

Наши уже все были в сборе. Павлик в кресле, Галина Сергеевна за своим столом, а Лера возле шкафчика готовит чай. Красота! Чаю мне тоже хотелось, так как после долгого разговора с Гурьевым в горле пересохло.

— Ирина, — обратилась ко мне Галина Сергеевна, — что предложил Валера?

— Перекрасить студию, — брякнула я, небрежно махнув рукой, чтобы показать свое отношение к бредням этого женоненавистника. — Сменить, так сказать, колорит к празднику, освежить лицо передачи.

— Неплохая мысль, — задумчиво проговорила Лера, поглядывая почему-то на мою голову.

— Действительно, — поддержала ее Галина Сергеевна и тоже уставилась на меня.

Я молча смотрела на своих дам, не понимая причины столь пристального внимания к моей голове. Мне даже захотелось подойти к зеркалу, чтобы проверить, все ли у меня в порядке с прической. Вроде все нормально.

— Ирина, — досадливо поморщилась Лера на мой недоуменный взгляд, — ведь вы и есть лицо передачи.

— Ну и что? — я все еще продолжала не понимать.

— Как что? Именно тебе нужно сменить цвет, — пояснила Галина Сергеевна. — Мне сегодня Валера сделал комплимент по поводу внешнего вида, даже не думала, что он такой внимательный. Наверное, именно поэтому он внимательно присмотрелся к тебе и дал такой совет. Ты ведущая, поэтому должна быть всегда разной, новой, нестандартной. К тому же тебе все бесплатно сделают в рекламных целях, представляешь?

— Представляю, — вздохнула я, вспомнив прически некоторых тарасовских ведущих. Буйство фантазии наших стилистов и чувство меры — две вещи несовместные. — Давайте на время оставим мою голову в покое и поработаем, хорошо?

— Как скажешь, — недовольно поджала губы Галина Сергеевна. — Павлик, идем в монтажную, просмотрим материалы, пока не пришла наша героиня.

На некоторое время все другие проблемы, кроме рабочих, отошли в сторону. Все-таки мы все профессионалы в своем деле и болеем за него душой. Да и материальный стимул кое-что значит. Мы тоже люди, и нам тоже нужно кушать и думать о всяческих насущных заботах.

К моей радости, Лена приехала в самом начале обеда и застала меня одну. Я сразу решила взять быка за рога, но для начала спросила про Колю:

— Лена, как себя чувствует твой жених?

— Коле гораздо лучше, врачи говорят, что кость срастается правильно, поэтому никаких последствий перелома не будет.

— Вот и хорошо. А ты рассказала ему о своем походе в милицию?

— Н-нет, — слегка запнулась девушка.

— А почему?

— Мне не хотелось его расстраивать, я даже о смерти Олега Борисовича ему говорить не стала. Все равно капитан Кулешов к нему на днях поедет, чтобы взять показания и уговорить написать заявление. Вы же помните, что он нам говорил…

— Может быть, ты и права, — согласилась я. — Я пока тоже никому ничего не говорила, кроме Гурьева, но он может помочь, да ты и сама вчера все видела. Вот только…

— Что? — Лена подняла на меня испуганные глаза.

— Чего ты так боишься? — напрямую спросила я. — Разве тебе есть что скрывать?

— Нет, — ответ прозвучал слишком быстро, чтобы быть правдой.

— Леночка, — мягко начала я, — поверь, ты мне очень симпатична и как человек, и как героиня моей передачи. Ты сама видишь, я изо всех сил стараюсь тебе помочь, но если я не буду знать всей правды, то могу только навредить тебе, да и себе заодно.

— Как это?

— А вот так. Неужели ты не понимаешь, что героиня нашей передачи должна иметь кристальную репутацию? Представляешь, что получится, если после выхода передачи в эфир откроются какие-нибудь неприятные факты, которые я упустила во время подготовки? Меня ведь просто уволят с работы, и все. К тому же пострадают мои коллеги, а передачу могут вообще закрыть.

Лена молчала, опустив глаза: в ней явно шла внутренняя борьба.

— Не молчи, Лена, — подтолкнула я ее. — Если что-то не так, сейчас еще не поздно сказать правду. Я не выдам тебя, просто скажу коллегам, что ты отказалась от участия по личным мотивам. Время есть — мы успеем доделать передачу с Анной.

— Я не хочу отказываться, — девушка подняла на меня несчастный растерянный взгляд. — Я ни в чем не виновата.

— Я тебе верю, но, кроме меня, есть еще и капитан Кулешов, а он привык проверять факты, ему это по должности положено.

— И что? — Лена уже чуть не плакала.

— Только то, что ваш тренер болен с вечера пятницы и почти на сто процентов не мог быть в воскресенье на ипподроме, тем более, как ты говорила, драться с покойным Олегом Борисовичем.

— Я не говорила, что они дрались, я только слышала шум.

— Но ты уверена, что в кузне был именно тренер?

— Конечно, уверена! Что я, Терентьича не узнаю, что ли?

— Но этого просто не может быть! И сторож ваш не помнит, чтобы тренер приезжал.

— А сторож у нас подслеповатый, он людей издали только в привычной одежде узнает.

— А что, тренер был одет во что-то необычное? — насторожилась я.

— Нет, не совсем необычное, просто другое. Он, вообще-то, всегда пуховик носит и маленькую шапочку, а на этот раз был в дубленке и с непокрытой головой. Я его не могла ни с кем перепутать — у него такие характерные залысины.

— Тогда ничего не понимаю.

— Я тоже.

Некоторое время мы молчали, глядя друг на друга, потом меня осенило: