Онлайн книга «Неотразимое чудовище»
— Присаживайтесь, Александра… Простите, я привыкла называть людей по имени-отчеству. — Сергеевна, — тут же подсказала я. — Спасибо. Меня зовут Мария Валерьевна. Но, впрочем, вы это, наверное, и без меня знаете? Я кивнула. — Так что за детали вас интересуют? — Ваши дочери, — сказала я. — У меня осталась одна дочь, — совершенно спокойно сообщила «гранд-дама». — Вас интересует именно она? — Нет, — покачала я головой. — Как раз куда больше мне хотелось бы узнать о Елизавете. — А я и говорю о Елизавете, — мягко улыбнулась женщина. — Видите ли, Александра Сергеевна, к Валерии я уже пять лет не могу относиться как к своей дочери. Поэтому я и подразумевала Лизу. Хотя, должна признаться, и она начала меня последнее время расстраивать… Она тяжело вздохнула. — Да и не только меня. Знаете, Александра Сергеевна… Впрочем, о чем это я? Ах да… Лиза. Что вас интересует? — Говорят, что последние дни Лиза очень изменилась, — бросилась я «в омут головой». — Вы были близки с ней? — Конечно, — кивнула она. — Моя девочка была со мной всегда откровенна. Как же иначе? — Тогда, может быть, она называла вам причину, по которой она так переменилась? — Да она же не переменилась нисколько! — мягко сказала Мария Валерьевна. — Лизонька была такой же, как обычно, смею вас заверить! Это все бредовые фантазии господина Донатовского, не так ли? Ах, этот Донатовский! Мне кажется, если бы он был скромнее, ничего с Лизой не случилось бы! — Но он тут при чем? — удивилась я. — А эти выходы на сцену в неглиже? — презрительно фыркнула она. — Детка, вы всерьез думаете, что это было так необходимо для юной особы? Тем более что у Лизы был такой представительный жених… — Жених? — подскочила я. — Ну, да… Александр Иванович Мальчевский. Как, вы ничего о нем не знали? Как же так? Разве я не упоминала о нем? Да быть того не может! Очень интересный человек, замечательный… Ай, как плохо работает у нас прокуратура! Да и как ей работать хорошо, если там работают такие молоденькие девицы? Последнее замечание я мужественно пропустила мимо ушей. — Вы… не подскажете мне, как его найти? — Да, конечно, — кивнула она. — Хотя я не могу понять, зачем он вам. Он совершенно непричастен к случившейся трагедии, уж поверьте мне! Он ведь человек занятой, беспокоить его, право, не стоит. Но так и быть, дам вам его координаты… Хотя пообещайте мне, что не будете чрезмерно настойчивой! По ее взгляду было нетрудно догадаться, что Мария Валерьевна ужасно не любит, когда ей перечат. И я не стала, хотя, как вы знаете, больше всего на свете люблю именно «перечить» таким, как она, дамам… * * * — Какая ссора? Мария Валерьевна при моем вопросе о том происшествии еще больше выпрямила спину, и ее глаза округлились, став похожими на совиные. Если к этому прибавить еще ее длинноватый нос, который слегка загибался книзу, сходство получалось идеальное. — Понимаете, Рита… — Ах, ну понятно! — качнула она своей «банкой». — Это всего лишь Маргаритины измышления! Если бы вы знали нашу семью, вы бы поняли, как заблуждается эта девочка! У нас, дорогая, в семье существует неписаный закон — никогда, даже в минуты праведного гнева, мы не повышаем голос! О какой же тогда ссоре может быть речь? — Ссоры иногда… — начала я и осеклась. Спорить с Марией Валерьевной было так же бессмысленно, как пытаться расшевелить статую. Она просто не хотела знать моего мнения, всем своим видом показывая, что мои попытки обречены на провал. Так что замечание о том, что нередко ссоры происходят без повышения тона, я проглотила. Если я начну, не приведи господи, опровергать незыблемые традиции, в которых якобы существовала эта женщина, я ничего хорошего не добьюсь! — Хорошо, — кивнула я с неожиданной для себя готовностью. — Пусть это была не ссора… Может быть, кто-то, сам того не подозревая, обидел Елизавету? Ведь должно было произойти нечто, отчего она вдруг за один вечер из веселой и жизнерадостной девушки превратилась в существо с потухшими глазами! — Я не понимаю, о чем вы говорите, — холодно отрезала «железная леди». — Моя дочь никогда не была «существом с потухшими глазами»! Не стоит так ее оскорблять. — Я не оскорбляю ее, — возразила я. — Я просто пытаюсь понять, что произошло в этом долбаном парке. Почему Лиза пошла в самое безлюдное место? Почему она часто плакала, почему она останавливалась во время репетиций и подолгу смотрела в одну точку! Я просто хочу попытаться найти того человека, который виделся с ней в кафе в последний день ее жизни! Если ее кто-то обидел, то почему? — Обидеть ее могла только ее сестра, — вполголоса произнесла Мария Валерьевна. — А что до того мужчины… Кто вам о нем сказал? — Рита говорила. И Донатовский! — Сплетники, — поморщилась, как от зубной боли, Мария Валерьевна. — Я ничего не знаю ни о каком мужчине! Единственный мужчина, который мог находиться рядом с моей дочерью, был Александр Иванович Мальчевский. — Что ж, все дороги ведут к Мальчевскому, — сказала я. Честно говоря, за тот час, который я провела в обществе матери Лизы и Валерии, я ужасно устала. Трудно говорить с человеком, который не слышит ничего, кроме «гласа общественных устоев и моральных ценностей»! Потому что мне показалось, что и себя Мария Валерьевна уже давно не слышит. Только свод правил, написанных, по ее мнению, для всех… Его ей и слушать было не нужно — он просто навечно поселился в ее сознании. Посему конец нашего общения меня несказанно обрадовал. Довольно искренне поблагодарив ее за «неоценимую» помощь, я попрощалась. Выйдя во двор, я вздохнула с таким облегчением, как будто минимум сотню лет не дышала свежим воздухом, заточенная в казематы! Кажется, я занимала слишком много места, потому что тут же ощутила легкий толчок. — Простите, — пробормотал невысокий толстячок с добродушной и немного грустной улыбкой. — Я, кажется, вас толкнул? — Да ничего, — сказала я. Толстячок вошел в подъезд. А я, еще немного постояв, направилась по данным мне Ванцовым адресам. * * * «Саша, что ты все-таки надеешься найти?» Мой внутренний голос заставил меня остановиться. Уф… Я присела на скамейку. По иронии судьбы, я находилась сейчас в злополучном парке. Достав сигарету, я закурила. — А бог его знает, — пробормотала я. — Иногда и сам не угадаешь, на что наткнешься… Да, можно было и не ходить к старичкам. Они же все сказали Ванцову, не так ли? |