Онлайн книга «Земля обетованная»
– М-м? Они всегда держали это при себе. Я похлопал по карманам ее тугих джинсов, не обращая внимания на сопротивление. Коричневый пузырек оказался в левом кармане. Я вынул его и помахал перед ее лицом. Фармацевтический ярлычок. Что-то не так. – Это от сенной лихорадки, болван. – Она вывернулась из моих рук. – Правильно говорят: бывших копов не бывает. Могу я забрать свое лекарство? Да что же это такое?! Я у вас и проститутка, и наркоманка. Не много ли обвинений для меня одной? Как вам удалось жениться? Может, приворожили? Забавно: Мириам говорила что-то в этом роде. После нашей близости меня клонило в сон, а она становилась разговорчивой. «Скажи, в чем твой секрет, Бирс? Приворот?» Секрета ей я так и не открыл. Я посмотрел на ярлычок и открыл флакон. Он был до середины наполнен белыми безобидными на вид пилюлями. «Должно быть что-то, – подумал я. – Настоящая причина». – Спасибо за яблоко, – сказала она, отвела назад руку и швырнула огрызок так далеко, как смогла. Огрызок мелькнул в ярком свете прожектора, перелетел через высокую стену и упал за бывшим складом. Хороший бросок. Мощный. – Вы правы. Мне лучше уйти. – Это Стэплтон дал вам запись Хорнсби? Ту, что вы поставили в спальне. – Так это был он? У стариков встречаются неплохие мелодии. Я заморгал. – Какие старики? Это восьмидесятые годы. Начало восьмидесятых. Все это время я сидел в одиночной камере, и ничего другого у меня не было. Элис облизнула губы, не решаясь сказать то, что было у нее на уме. – Бирс, это старая музыка. И вы старый. Я взглянул на свои руки. Оглядел себя. – Я ничуть не изменился. И не чувствую, что стал другим. – О'кей, – согласилась она. – Вы не изменились, изменился мир, что одно и то же. – Он попросил вас присматривать за мной? – Нет. – А о чем он вас попросил? – Ни о чем. Я же сказала. Он хотел, чтобы вы почувствовали себя счастливым. Вот и все. – И что же, за такую сумму вы соглашаетесь провести ночь с человеком, осужденным за убийство собственной жены и ребенка? В доме, где, как полагают, он и совершил это преступление? Она покраснела. – Что до платья, то это была моя идея. Я уже извинилась. Иногда… – Она скривилась. – Послушайте. Физический контакт – самый легкий способ общения с большинством мужчин. Так можно избежать неловких вопросов. Это все равно что поздороваться. Я искренне рассмеялся, и даже сам удивился неожиданности этого. – Для того чтобы поздороваться, есть множество способов. Она смотрела на меня с тревогой. – Двадцать три года? – спросила она. – Плюс сорок семь дней, – уточнил я. – И просто, для вашего сведения, я не попадаю и никогда не попадал в категорию «большинства мужчин». – О боже, да вам еще столько нужно узнать! Вы сказали, что не убивали их. Я кивнул в сторону высокой стены в конце сада. – Скажите об этом тем людям. – От меня ничего не требуют. Во всяком случае, это ничего не значит. Они не знают, кто вы такой, Бирс. Им плевать. Ей не понравилось, как я на нее посмотрел. – Кроме того, – добавила она, – вас выпустили. Виновных ведь не выпускают. Помните? – Нет, – честно сказал я. – В этом-то и проблема. Я пошел к невысокой южной стене, в том углу мы держали садовый инвентарь. Рядом с граблями стояла ржавая лопата. Я выдернул ее из виноградных зарослей, прошел сквозь высокую траву к концу сада, к цементной трубе. Там когда-то бежал настоящий ручей, а не воображаемая линия на карте. У большинства городских полицейских имелись собственные боеприпасы. Когда в спальне пальцы Элис ощупали меня, я вспомнил, где хранил свое оружие. Я держал его у цементной трубы возле птичьей кормушки, заказанной Мириам. Это была неплохая задумка. В случае тревоги я бежал в сад к кормушке и нащупывал маленькую ручку в цементном блоке. Сейчас все заросло: густая трава затянула металлический крючок, за который я поднимал крышку. Я убрал лопатой землю, нашел то, что искал, сильно потянул и заглянул в маленькое прямоугольное отверстие, которое много лет назад вырыл в твердой глинистой земле. Оказалось не совсем так, как я помнил: немного глубже. На дне стоял металлический ящик. Он проржавел и стал менее заметным, чем раньше. Сверху нападали листья и мертвые жуки. Сюда более двадцати лет никто не заглядывал. Я нагнулся, сунул в яму правую руку и вытащил ящик. После уговоров Элис со стоном дала мне монету. Я поковырял ею, открыл водонепроницаемую крышку и сунул в ящик руку. Там по-прежнему лежал уже заряженный служебный револьвер и три коробки с патронами. Хранить оружие было запрещено, тем не менее большинство офицеров нарушали запрет, раздобыв ствол, и держали его дома на всякий случай. – Ого! – воскликнула Элис. – Вы уверены в том, что у вас проблемы с памятью? – Провалы есть, – ответил я и взял в руку револьвер. Странное ощущение. – В наши дни есть закон, – заметила она. – Если найдут у вас оружие, на которое нет лицензии, прямиком пойдете в тюрьму. Без разговоров. Если только друзья не выручат. При влиятельных друзьях можете делать что угодно. Да вы и сами, наверное, знаете. «В этом случае я из тюрьмы уже не выйду. Надо будет запомнить». – У вас есть машина? – спросил я ее. – У меня мотоцикл. «Кавасаки» 1993 года. На вид развалина. Она улыбнулась. По-настоящему. Улыбка ее преобразила. – На самом деле мотоцикл хороший, – добавила Элис. – В прошлое лето на дороге, той, что идет к югу от моста, я делала на нем сто сорок миль в час. Она призадумалась. – Вы что-то хотите предложить? – Пятьдесят в день. Наличными. За переработку – сто. – А что именно? – Назовем это персональной помощью. Мне нужен транспорт. И в случае необходимости – небольшой совет. Она усмехнулась. – Что смешного? – Вам нужен совет. Кажется, так обычно говорят алкоголикам? Осознание необходимости – первая ступень на пути к выздоровлению. – Вы ведь меня совсем не знаете, – грустно сказал я. В этот момент я и сам себя не знал. – Вы их не убивали, Бирс, – снова сказала она убежденно. Она казалась очень уверенной. Это выглядело нелепо. – Я благодарен вам за доверие. Помолчав, она произнесла: |