Онлайн книга «Твердая рука»
— Если я найду Никласа Эша, — мрачно заметил я, — то передам его Дженни. Бедняга, ему не поздоровится. Никто из мужчин не пришел в восторг от моей идеи. Квэйла она разочаровала, Тоби дал понять, что откровенно презирает меня, а Чарльз с грустью покачал головой. Только Дженни, несмотря на свой гнев, испытала тайное удовольствие. В последнее время она изредка провоцировала меня отвечать на ее оскорбления и считала своей победой, когда я на это поддавался и вызывал всеобщее неодобрение. Ну, что же, я поступил глупо и, бесспорно, был виноват. Мне следовало действовать иначе и дать ей возможность убедиться, что я не реагирую на ее нападки, то есть улыбаться как ни в чем не бывало… Но упоминания о моей руке отнюдь не располагали к веселью. Я с нарочитой сдержанностью проговорил: — Если я его отыщу, то все будет зависеть от обстоятельств. Во всяком случае, я постараюсь и приложу максимум усилий. Если я смогу что-то сделать, то сделаю. Дженни приуныла. Никто не сказал ни слова. Я подавил тяжелый вздох и осведомился: — Как он выглядит? Немного помолчав, Чарльз ответил: — Я видел его один раз, четыре месяца назад, и мы провели вместе полчаса. У меня сохранилось лишь общее впечатление. Молодой, привлекательный, темноволосый, гладко выбритый. На мой взгляд, он уж слишком пытался понравиться. Но я бы не взял к себе на борт корабля такого младшего офицера. Дженни поджала губы и отвернулась от отца, но не стала ему возражать. Я почувствовал к ней невольную симпатию, но тут же поборол это ощущение. В присутствии Чарльза и Дженни я становился более уязвимым, что мне совсем не было нужно. — А вы с ним встречались? — спросил я Тоби. — Нет, — надменно откликнулся он. — Мне и правда не привелось. — Тоби уезжал в Австралию, — пояснил Чарльз. Они выжидали, я решил принять вызов и бесстрастным тоном обратился к ней: — Дженни? — Он был остроумным и любил смешить, — в ее голосе прозвучала неожиданная страсть. — И после тебя… — Она осеклась, с тоской поглядела на меня и махнула рукой. — Он был полон жизни и вечно шутил. Он заставлял меня хохотать. Просто ужас какой-то. Когда он приходил, все оживало. Это напоминало… Это напоминало… — Она внезапно запнулась и смолкла. Я догадался, о чем она подумала. При первой встрече мы вели себя точно так же. Дженни, взмолился я про себя, не говори о нас, ну, пожалуйста. Возможно, она перестаралась и поняла это. Могут ли люди, недоуменно размышлял я чуть ли не в тысячный раз, могут ли люди, нежно любившие друг друга, дойти до такой дикой, яростной вражды. И я и она изменились, и это было необратимо. Никто из нас даже не пытался вернуться к прошлому. Пути назад были отрезаны. В груде пепла догорали последние огоньки, способные погаснуть в любую минуту от любого неосторожного движения. Я проглотил обиду и задал вопрос: — А он высокий? — Выше тебя. — Сколько ему лет? — Двадцать девять. Значит, он ровесник Дженни. На два года моложе меня. Если он, конечно, сказал правду. Самонадеянному обманщику ни в чем нельзя доверять, ради собственной безопасности он способен лгать даже по мелочам. — Где он жил, когда разрабатывал… эту операцию? Дженни растерялась, и Чарльз пришел ей на помощь. — Он говорил Дженни, что остановился у своей тетки. Но когда он исчез, мы с Оливером решили проверить и отправились к нему. К сожалению, теткой оказалась его хозяйка, сдававшая комнаты студентам в северном Оксфорде. Во всяком случае… — он закашлялся, — вышло так, что вскоре он оттуда уехал и поселился в квартире, где жила Дженни вместе с другой девушкой. — Он жил у тебя в квартире? — обратился я к Дженни. — Ну и что с того? — бесстрашно отпарировала она. — И когда он сбежал, то ничего не оставил? — Нет. — Совсем ничего? — Нет. — Ты хочешь, чтобы его нашли? — спросил я. Для Чарльза и Квэйла положительный ответ был предрешен, но Дженни промолчала. Слова как будто застряли у нее в горле, а на щеках выступили красные пятна. — Он нанес тебе очень тяжелый удар, — проговорил я. Она оцепенела от напряжения и еле выдавила из себя: — Оливер сказал, что мне не надо бояться тюрьмы. — Дженни! — с пафосом воскликнул я, сознавая, что должен сгустить краски и хоть немного образумить ее. — Обвинение в мошенничестве может перечеркнуть всю твою жизнь и уж, по меньшей мере, надолго ее испортить. Я вижу, что Эш тебе нравился. Возможно, ты даже любила его. Но пойми, он не просто скверный мальчишка, стащивший банку с вареньем. Он сознательно подставил тебя, а сам улизнул. Это преступление, и, если повезет, я поймаю его, хочешь ты того или нет. Чарльз с жаром возразил мне: — Сид, ты глубоко заблуждаешься. Конечно, она хочет, чтобы его осудили. Она согласилась, чтобы ты попытался его отыскать. Она хочет, чтобы ты за это взялся, ну, разумеется, хочет. Я вздохнул и пожал плечами. — Она согласилась только ради вас. К тому же она думает, что мне не удастся его поймать, и, вполне вероятно, она права. Но даже разговор о моем возможном успехе выводит ее из равновесия и пробуждает злобу. Нечастый случай, когда женщина продолжает любить негодяя, едва не сломавшего ей жизнь. Я с таким не сталкивался. Дженни поднялась, смерила меня яростным взглядом и удалилась. Тоби готов был последовать за ней, Чарльз тоже встал, но я подчеркнуто громко произнес: — Мистер Квэйл, прошу вас, пойдите к Дженни и объясните, с чем она может столкнуться и что ее ждет, если суд признает ее виновной. Не церемоньтесь с ней, говорите как можно резче и грубее, пусть это ее шокирует. Ей нужна встряска, тогда до нее хоть что-нибудь дойдет. Он сразу согласился со мной и был уже на полпути, когда я кончил говорить. — Ты несправедлив к ней, — заявил Чарльз. — Мы собрались здесь, чтобы попытаться ее спасти. — От Холли трудно ждать какой-либо симпатии к Дженни, — язвительно заметил Тоби. Я посмотрел на него. Он явно не блистал умом, но Дженни нуждалась в покорном и нетребовательном поклоннике, в морской глади после шторма. Я знал, что еще недавно, два-три месяца назад, она всерьез подумывала, не выйти ли за него замуж, но я сомневался, сможет ли она с ним ужиться и выдержит ли он сравнение с Эшем. Он бросил на меня неприязненно-высокомерный взгляд и решил, что Дженни сейчас без него не обойтись. Чарльз пронаблюдал за тем, как он покинул комнату, и, не скрывая усталости и разочарования, признался мне: — Я просто ее не понимаю. Тебе понадобилось десять минут, чтобы во всем разобраться… А я так ничего и не смог разглядеть. — Он угрюмо посмотрел на меня. — Выходит, мне не следовало ее успокаивать? |