Книга Банкир, страница 63 – Дик Фрэнсис

— Что?

— Звучит по-идиотски. Но при репутации Кальдера может и сработать.

— О чем вы говорите? — Оливер начал раздражаться. — Что за игра?

— Предположим, — сказал я, — что вы можете за гроши купить жеребца, чьи безупречные жеребята вполне способны выиграть скачки.

— Но никто не рискнет...

— Предположим, — прервал я. — Примерно пятьдесят шансов из ста, если судить по цифрам этого года, что вы получите безупречного жеребенка.

Предположим, Дисдэйл предложит Сэнд-Кастла как производителя за, скажем, тысячу фунтов и взнос выплачивается, только если жеребенок родится без изъянов и проживет месяц.

Оливер просто онемел.

— Скажем, нормальные потомки Сэнд-Кастла будут выигрывать, а они это, право же, могут. Их было четырнадцать в этом году, не забывайте. Скажем, по прошествии времени его доброкачественные жеребята докажут, что стоят пятидесятипроцентного риска. Скажем, Сэнд-Кастл останется в конюшне Кальдера, и Кальдер все время будет поддерживать его в форме. Разве нет шансов, что по прошествии лет вложенные Дисдэйлом двадцать пять тысяч будут снабжать их обоих хорошим, стабильным доходом?

— Это невозможно, — слабо возразил Оливер.

— Нет, возможно. Это рискованно. — Я помолчал. — Вы, разумеется, не получите от хозяев элитных кобыл, но среди заводчиков достаточно мечтателей, которые могут рискнуть.

— Тим...

— Только подумайте, — продолжал я. — Безупречные жеребята от Сэнд-Кастла за ерундовую цену. А если получите уродца, что ж, бывают ведь годы, когда ваша кобыла может скинуть или вообще остаться бесплодной.

Он какое-то время смотрел под ноги, потом куда-то вдаль, потом сказал:

— Пойдемте со мной. Я вам кое-что покажу. Кое-что такое, о чем вам лучше бы знать.

Он направился к Уотчерлеям и всю дорогу молчал. Я шел рядом с ним знакомой дорогой и думал про Джинни, потому что не мог этому помешать; и вот мы прибыли в соседский двор, который теперь по опрятности сравнялся с остальными.

— Сюда, — сказал Оливер, подходя к одному из денников. — Посмотрите сюда.

Я посмотрел, куда он указывал: кобыла с жеребенкомсосунком, ничего удивительного.

— Он родился три дня назад, — сказал Оливер. — Я хотел бы, чтобы Джинни его увидела.

— Почему именно его?

— Кобыла моя собственная, — сказал он. — А жеребенок от Сэнд-Кастла.

Была моя очередь онеметь. Я переводил взгляд с Оливера на жеребенка и обратно.

— Он совершенно нормален.

— Да.

— Но...

Оливер криво усмехнулся.

— Я собирался случить ее с Летописцем. Она была у Уотчерлеев, потому что жеребенок у нее тогда был хилый, но с ней самой все было в порядке. Однажды я здесь проходил, взглянул, когда она была в поре, и по наитию отвел ее на случную площадку и послал Найджела за Сэнд-Кастлом; мы потом еще пару раз их спаривали. Вот и результат. — Он печально покачал головой. — Его продадут, конечно, вместе со всем остальным. Я хотел бы оставить его себе, но что поделаешь.

— Но он должен много стоить, — сказал я. — Не думаю, — сказал Оливер. — Вот оно, слабое место вашей рискованной игры. Не только потенциальный выигрыш на скачках влияет на цену аукциона, но и шанс получить племенное потомство. А никто не может быть уверен, случая с потомком Сэнд-Кастла, что генетический дефект не проявится в следующих поколениях. Боюсь, что ни один серьезный заводчик не пошлет к нему кобыл, как бы выгодна ни была сделка.

Мы постояли в молчании.

— Эх... Хорошая была идея, — сказал я.

— Дорогой Тим... мы хватаемся за соломинку.

— Да. — Я взглянул на его спокойное волевое лицо. Капитан тонущего корабля. — Будьте уверены, я сделаю все возможное, чтобы спасти вас.

— И деньги банка?

— И это тоже.

Он слабо улыбнулся.

— Хотел бы, чтоб вам удалось, но поджимает время.

Дата приезда судебных исполнителей уже была назначена, страховая компания в конце концов увильнула, законники обступили вплотную, отсрочка, которую я выбил для него, истекала последними каплями, и даже тоненького ростка надежды не пробилось на руинах.

Мы брели обратно к дому, и Оливер, как прежде, похлопывал кобыл, которые приближались к оградам.

— Наверное, все здесь так и будет в следующем году, — сказал он, и с виду не изменится. Кто-нибудь это купит... вот только я исчезну.

Он вздернул подбородок, глядя вдаль, поверх белых крашеных оград и длинных рядов конюшенных крыш. Чудовищность потери труда всей его жизни бременем осела на его плечи, и на осунувшемся лице обозначились скулы.

— Я пытаюсь не думать, — ровным голосом сказал он. — Но я просто не знаю, как это пережить.

Когда я этим вечером вернулся домой, мой телефон разрывался. Я пересек гостиную, ожидая, что звонки прекратятся, как только я возьму трубку, но телефон продолжал требовательно взывать, и на другом конце оказалась Джудит.

— Я только что вошел, — сказал я.

— Мы знаем, что тебя не было. Мы уже второй или третий раз пробуем.

— Я виделся с Оливером.

— Бедный, бедный человек. — Джудит страшно горевала о Джинни и считала, что Оливер больше нуждается в сочувствии из-за дочери, чем из-за его банкротства. — Тут вот что, — продолжала она. — Пен просила меня позвонить тебе, поскольку она весь день занята у себя в лавочке, а когда она звонила, тебя не было... Она говорит, что получила ответ из Америки насчет шампуня, тебя это еще интересует?

— Да, конечно.

— Тогда... если у тебя нет других дел... Мы с Гордоном подумали, что ты мог бы завтра к нам приехать, а Пен принесет и покажет письмо.

— Буду непременно, — пылко воскликнул я, и она засмеялась.

— Ну и хорошо. Жду.

Я так торопился, что оказался в Клэфеме еще до полудня, и Пен, когда подали кофе, достала письмо от фармацевтической фирмы.

— Я послала им образчик того, что вы мне дали в той стеклянной баночке, — сказала она. — И как вы просили, я часть оставшегося отдала проверить здесь, хотя, говоря по правде, Тим, не рассчитывайте, что это особенно поможет узнать, кто убил Джинни, это просто шампунь, как написано.

Я взял официальный бланк письма из двух сколотых вместе страниц под впечатляющим заголовком.

"Уважаемая сударыня!

Мы получили запрос из вашей аптеки, а также образец, который Вы нам послали, и данное сообщение является ответом, а также копией того, что мы послали в полицию Хартфордшира по тому же поводу.

Шампунь, о котором идет речь, это наш «Баннич», созданный специально для собак, страдающих различными кожными заболеваниями, включая экзему. Он рассылается в сеть магазинов, торгующих товарами для владельцев собак, а также в различные заведения, предлагающие косметический уход за собаками, но обычно не применяется без рекомендации ветеринара.