Онлайн книга «Архив пустоты»
|
С полминуты Огней наблюдал за происходящим. И вдруг понял, что за свёртки грузят в трансформ. Это же дети! Закутанные в одеяльца младенцы. Открытие ему очень не понравилось. И ещё больше не понравилось, что в ангаре не видно инвалидной коляски брата. Сэла передала последний свёрток. Теперь в кузове оставались только она и малыш в красной курточке и ярко-жёлтой вязаной шапке. Той самой, что принёс Огней, когда последний раз приезжал в Улей проведать сына. Не угадал с размером, шапка оказалась слишком велика для головки малыша. «Ничего, – сказала тогда Сэла, – на вырост будет». На вырост, значит… И где же она собиралась растить его сына? Огней закусил губу. Борн как раз передал свёрток Полёвой и стоял спиной к нему, высоко подняв руки. Самое время вмешаться. – Всем стоять! Не двигаться! – приказал. Рука Давида дёрнулась к кобуре с парализатором. Огней повёл стволом. – Спокойнее, Борн! Медленно сними портупею и отбрось подальше. Медленно, я говорю! Или дырку в голове заработаешь. Давид помедлил, потом подчинился. Портупея с кобурой отлетела в сторону. Не очень-то далеко, так, чтобы остаться на пандусе, ведущем к эстакаде. Огней отметил эту уловку. – Огней! – опомнилась наконец Сэла. – Я тебе всё объясню… – Конечно. Ты всё объяснишь. Корсан ткнул стволом в сторону Полёвой и Томински: – Вылезайте и становитесь рядом с вашим дружком. В машине ещё кто-нибудь есть? – Рой, – призналась врачиха. – Но он ранен, спит. Я дала ему успокоительное. – Ладно, поверю. Пока. Огней вновь взглянул на жену: – А тебе что, особое приглашение? Быстро к ним! Сэла кивнула, наклонилась к Виктору-маленькому. – Ребёнка не трогай! – рявкнул Огней. – Он плакать будет. – Не твоё дело! Куда ты собиралась увезти моего сына? И где Николай? – Я не знаю… – Не ври! Ключ от ангара был только у него. Что вы сделали с моим братом? – Послушай, Огней… – начал было Давид. Но Корсан его оборвал: – Заткнись, Борн. Я знаю: вы все тут шибко умные собрались. Начнёте потчевать сказками, какие вы белые и пушистые и в какой грязи выделался я. Надоело! Теперь вы меня послушайте. Мы все вместе подождём Мартина Брута. И вот тогда выслушаем обе версии. Попробуем слепить из ваших сказочек правдивую историю. А пока я хочу поговорить с братом. Удостовериться, что у него всё в порядке. Он набрал номер. Сигнал шёл и шёл, но ответа не было. Сэла стояла, прижимая к груди Виктора-маленького, смотрела напряжённо на мужа, тоже ждала ответа. Не дождавшись, предположила: – Огней, Николай может не ответить уже. Он очень страдал последние дни. Он хотел… Она не договорила, но Корсан и так понял. Николай очень страдал… Огней прекрасно понимал, что брату недолго осталось, но гнал от себя эти мысли, старался забыть. Даже не навещал… Бессильное отчаяние холодом прокатилось по телу. И злость. – Врёшь! Часа не прошло, как я разговаривал с ним. Он не мог… Это ты! Ты с ним что-то сделала, чтобы добыть ключ от ангара! – Он закричал, пытаясь криком заглушить абсурдность обвинения. – Ты отобрала у меня брата! И сына хочешь украсть, да?! Куда вы бежите? – Всё равно куда, – хмуро пробормотал Давид. – Лишь бы подальше из этой клоаки. – Молчать! Не тебя спрашиваю! – Огней, мы не замышляем ничего дурного. Если хочешь, лети с нами, – заговорила и Полёва. – Только Брута ждать не нужно. Он не станет ничего объяснять. Он и нас, и тебя убьёт ради своего «Светлого Завтра». Огней засмеялся. – Брут? Нет, это я вас прикончу, если вы что-то сделали с моим братом. Вы все считаете меня убийцей? Правильно, я и есть убийца. Визифон в который раз выдал сообщение: «Нет ответа», и он сбросил повтор вызова. Выбрал из списка другой номер. – А Брут… Вот сейчас мы его позовём сюда и проверим, на что он годится. – Не надо, пожалуйста, – вновь попросила Ксения. Давид выругался шёпотом, Томински втянул голову в плечи, стал ещё ниже ростом, кажется, принялся поскуливать. Сэла молчала. Стояла, обнимала сынишку и неотрывно смотрела в одну точку – не на Огнея, не на дверь за его спиной, не на ворота ангара, – просто в стену. А брови её поднимались всё выше, словно видела нечто, чего увидеть не ожидала. Чего вообще быть не могло. Огней прекрасно понимал: нет там ничего и быть не может. Но не выдержал. Быстро повернул голову, взглянул на жёлтую гофрированную стену ангара. И тут же краем глаза заметил движение – Борн бросился к лежащему в десятке шагов от него оружию. Автоматная очередь гулко прогрохотала под сводом ангара. Почти заглушила крик: – Огней! Вскочить на ноги Ирвинг не смог, потому крутнулся на кресле к экрану видеонаблюдения. И не поверил глазам – кушетка в «процедурной» была пуста. Расстёгнутые ремни валялись на полу. Он моргнул, пытаясь прогнать наваждение, потянулся, чтобы ущипнуть себя. И услышал за спиной: – Папа? Леди Гамильтон стояла в дверях зала, прикрывая руками наготу. Грязные космы волос падали на лицо, но скрыть ярость, сверкающую в синих глазах, они не могли. – Почему я в лаборатории? Почему я голая и грязная? Ты что, эксперименты надо мной проводишь?! Что ты со мной сделал? – Доченька… – только и смог пробормотать в ответ Гамильтон. Рука, прикрывавшая лоно, дрогнула, поднялась к животу. Ярость в глазах женщины сменилась тревогой. – Мой ребёнок? Что ты сделал с ребёнком? Ты… Ирвинг опомнился. Отчаянно замотал головой. – Нет, доченька, нет! Ты благополучно родила сына. Ему уже год скоро. Марина моргнула. Удивлённо обвела взглядом пустую лабораторию, мёртвый экран визуализатора. – Как год? И где все? Где мой ребёнок?! Что вообще произошло? Ирвинг неловко поднялся из кресла. Стараясь не упасть, заковылял к дочери. – Твой сыночек у Сэлы… Ах да, ты же её не знаешь! Это жена Огнея Корсана. Он усыновил малыша и назвал в честь своего отца Виктором. Я расскажу, Мариночка, всё расскажу. Главное – ты вернулась! У меня получилось, я теперь знаю, что делать. Мы всё сможем исправить. Он протянул руки, пытаясь обнять, но Марина отстранила его: – Папа, ты что? Я же голая! И грязная… У вас тут есть хоть какая-то одежда? Что-нибудь накинуть на себя? А то стою, как… не знаю кто! – Одежда? – Ирвинг вспомнил о плаще, висящем в кабинете. – Да, да, есть. Пойдём! Он повернулся к двери зала. Марина шагнула за ним, но тут же остановилась. |