Книга По следу четырех, страница 27 – Екатерина Вильмонт

— Сказали, что пишем для курсовой работы очерк о пожилых людях района.

— Ни фига себе! — воскликнул Костя.

— И что? Она согласилась фотографироваться? — удивилась я.

— Мы ее не больно-то спрашивали! — хохотал Олег. — Пока я ей шарики вкручивал насчет очерка, Митька ее щелкнул.

— А она что? — осведомился Костя.

— Поворчала! Но мы еще снимок сделали и ей подарили! Так что она даже довольна осталась.

— А кроме снимков, есть результаты? Ну, скажем, имя, фамилия, отчество?

— За кого вы нас держите, за фраеров? — усмехнулся Олег. — Имя — Любовь, отчество — Павловна, фамилия… Умереть, уснуть! Горемыка ее фамилия!

— Как?

— Горемыка, Любовь Павловна Горемыка.

— Кошмар! С такой фамилией не то что воровать, убивать можно пойти! — посочувствовала Горемыке Мотька.

— Пока мы не знаем, ворует ли она, — заметил Митя.

— Опять ты со своей презумпцией невиновности? — рассердилась Мотька.

— О ней никогда нельзя забывать!

— Между прочим, — вмешалась я, — скорее всего, она не ворует.

— Почему?

— Потому что в таком случае она ни за что бы не позволила вам себя сфотографировать! Сами подумайте!

— В этом что-то есть, — согласился Олег.

— Надо как можно скорее показать этот снимок кому-нибудь из пострадавших! — предложил Митя. — Давайте для начала позвоним Машиной бабушке. Звони, Матильда!

Мотька набрала Машкин номер.

— Мань, привет, это Матильда! Ага! Мань, тут такое дело, есть фотография одной толстухи. Мы подозреваем, что это одна из тех. Можно сейчас забежать к тебе? Бабушка дома? Ладно! Тогда сейчас к тебе Аська зайдет.

— Почему я?

— Потому что у меня народ в доме!

— Ах, народ! Тогда ладно, сбегаю!

Я помчалась в Докучаев переулок, поднялась на лифте. Машка уже в дверях меня дожидалась.

— Неужто нашли? — ликовала она.

— Неизвестно еще. Ты бабушку предупредила?

— А как же! Бабуля, Ася пришла! Заходи!

— Асенька! — обрадовалась Машкина бабка. — Заходи, деточка, садись! Хочешь чайку?

— Нет, спасибо, мне некогда! Вот, Татьяна Федоровна, взгляните!

Старушка взяла протянутую мною фотографию и принялась внимательно ее разглядывать.

— Нет! Это не она!

— Вы уверены?

— Да! Те были совсем другие.

— Странно!

— Ну уж странно не странно, а только эту женщину я сроду не видала! У меня с глазами, слава богу, все в порядке! — заключила Татьяна Федоровна, возвращая карточку.

С одной стороны, я предполагала, что это не та женщина, но, с другой, так хотелось надеяться, что мы вышли на след преступниц…

— Ладно, Татьяна Федоровна, спасибо! Я пойду!

— Может, все-таки выпьешь чайку? С вареньем!

— Нет, спасибо, я спешу.

Машка вышла проводить меня до лифта.

— Ась, а что это за тетка?

— Понимаешь, Мань, мы нашли девчонку, которая сахарницу продала, так это ее родная тетка, которая заставляет свою племянницу краденым торговать.

— Ну, вы даете! Мне Людка говорила, а я не верила. Просто блеск! И сахарницу вернули! С ума сойти!

— Пока это единственный ощутимый успех, да и то чисто случайный. Ладно, я пошла.

— Ася, не расстраивайся, я знаю, я уверена, вы их найдете.

— Дай-то бог!

— Ну что? — кинулись ко мне все.

— Ничего! Пустой номер! Это не она!

— Как не она? — ахнула Мотька. — Я была просто уверена!

— Придется тебе с твоей уверенностью распрощаться, — сказала я.

— Ася, не огорчайся, — подошел ко мне Митя. — Мы все же на правильном пути. Тут нет сомнений! Просто цепочка оказалась длиннее, чем мы предполагали.

— А что же теперь делать? — растерянно спросила я.

— Помозгуем! — заявил Костя. — Я тоже убежден, что мы на верном пути.

— Вот только куда нас этот верный путь заведет?

— Аська, ты чего куксишься? Подумаешь, первая неудача! А, кстати, давайте покажем карточку Валькиной бабке. Вдруг у Татьяны Федоровны плохая память на лица.

— Правильно! — обрадовался Олег. — Такое запросто может быть. У моей мамы ужасная память на лица. У нее из-за этого столько неприятностей бывает.

— Хорошо! Только я больше не пойду. Пусть кто-то другой идет.

— Тебе и не надо никуда идти. Машка пусть пойдет, — предложила Мотька.

— А она не обидится, что вы ее бабушке как бы не доверяете? — осторожно осведомился Митя.

— Ну, ты даешь! — присвистнул Костя. — В нашем деле нельзя так деликатничать. Ничего не добьемся!

— Но зря обижать и без того уж обиженных людей тоже не стоит, — гнул свое Митя.

— Так что же делать? — растерялась я.

— Да чепуха это все! — закричала Мотька. — Нисколько Машка не обидится! Она же нормальная девка! А кроме того, можно послать туда Людку! Пожалуйста! И волки будут сыты и овцы целы!

— Это мы, выходит, волки? — заржал Олег.

— Конечно, — усмехнулась Мотька. — Вон какой волчара!

— Я волчара? — переспросил Олег, не зная, радоваться или обижаться.

— Все мы волчары! — спохватилась Мотька.

— То-то же!

— Кончай треп! — распорядился Костя. — Матильда, звони Людке!

— А сам не можешь?

— Могу! Что за проблема!

Костя набрал Людкин номер.

— Люд, это ты? Привет. Костя. Слушай, тут такое дело… Нужна твоя помощь! Можешь сходить к Вальке Пономаревой и показать ее бабке одну фотокарточку? Ага, показывали. Но она уверяет, что в жизни эту женщину не видела. Хорошо, давай!

Через десять минут примчалась Людка. Глаза у нее горели.

— Здорово! Дайте мне поглядеть на фотографию. Противная морда! Давай сюда, я побегу.

Прошло минут двадцать.

— Сколько можно показывать одну карточку! — негодовал Костя.

— Да погоди, что ты хочешь, чтоб Людка ворвалась, сунула под нос старушке фотку и тут же бросилась назад? Так приличные люди себя не ведут! — отбрила его Матильда. — А Людка девочка вполне воспитанная.