Онлайн книга «Zамарашка»
|
– Тогда мы арестуем вас и будем судить как военного преступника, узурпировавшего власть во время оккупации. – Миканиэль, дружище, ты шутишь! – Какие уж тут шутки, Рудольф. Послушайте совета, соглашайтесь. – Стража! – закричала герцогиня, – схватите его и бросьте в камеру! И ее тоже! И всех этих оборвышей! Революционно настроенная толпа, до этого двигавшаяся вполне цивилизованно, возмутилась и поперла на мамашу несостоявшегося короля. Я ей не позавидовала! Столько злости было у людей к ней, что они сунули ей прямо под нос транспарант: – «Свободу или смерть», – прочитала герцогиня. – Ну и кто же вас держит, господа?! Ступайте отсюда на все четыре стороны! Народ возмущенно загалдел и потянулся за пищалями и шпагами. – Подписывайте, Рудольф, сохраните жизнь вашей матушки, титул и состояние, – пообещал Миканиэль. – Ничего не подписывайте, – прошипела сидевшая как в ледяном панцире Эделер. И громко добавила, – Ваше величество! Ох, как же ей хотелось стать настоящей королевой! – Свобода! Равенство и братство! – принялись по моей команде скандировать бунтовщики. – Свобода! Равенство! Демократия! Долой королей! Да здравствует власть парламента! – Откуда они набрались таких мыслей?! – обомлела герцогиня, побледнев как скатерть стола. – А-а-а, это ты, Замарашка, принесла заразу оттуда… Почему ты еще не та-а-ам? – простонала она, поедая меня глазами. Я пожала плечами и показала на волнующийся народ. – Струве! – герцогиня увидела прятавшегося среди людей генеалога. – И ты здесь, старый плут?! Мы же договаривались о другом! – Не опускайтесь до выяснения отношений, миледи, – процедила Эделер. Она гордо встала и прошла к стене. На бывшую супругу короля никто особого внимания не обращал. Эдберг перед этим взял перо и собирался поставить свою подпись под отречением. В большом просторном зале Миканиэль стоял на стороне противников, мы с народом чуть поодаль. Я внимательно следила за Микки, только на пару секунд отвлеклась. Этим моментом воспользовалась Эделер, она схватила лук со стены королевской столовой, зарядила его стрелой и выстрелила в Миканиэля! Моя сообразительность не знала границ! Я прокричала, глядя на несущуюся стрелу: – Сбрось движенье, потеряй стремленье, замри, не долетая, зараза ты такая! Не то! Не то! Стрела не попала в цель, проткнув противоположную стену, но и не остановилась. Эделер схватила вторую. Прицелилась и пустила ее прямо в сердце Миканиэля! – Сбрось движенье, потеряй стремленье, замри, не долетая, чужую жизнь спасая! Сработало! Откуда мне пришла на ум эта присказка? Не знаю! Наверное, интуиция проснулась. Я многократно замедлила полет стрелы. И увидела странную вещь. Думаете, стрела несется в цель четко прямо? Как бы не так! Врут в фильмах, все врут. Стрела извивается в полете почище злобной ядовитой змеи, готовая смертельным штопором вонзиться в жертву. Наши люди подскочили к Эделер и выхватили лук со стрелами. Я подбежала к Микки и встала с ним рядом. Микнаиэль даже бровью не повел! Вот это выдержка у моего храброго мужчины! – Вы колдунья, леди Талия?! – поморщилась герцогиня. – Начинающая, – хмыкнула я. – Весьма посредственно начинаете. – Ничего, научусь, дело не хитрое. – Значит, я должен это подписать? – вернулся к бумаге Эдберг. – И мне сохранят титул, жизнь и состояние. – Даю вам слово. – Я подпишу, – прищурился Эдберг, глядя на меня. Как-то пакостно защемило у меня под ложечкой от его колючего взгляда. – С одним условием. – Говорите. – Леди Талия… – Нет! – отрезал Микки. – Оставьте в покое мою невесту! – Она ваша сестра, Миканиэль Грэм! – Никакая я не сестра! Я невеста! По-моему, я была права. – Это не ваше дело, – заслонил меня от Эдберга Микки. – Отлично, – передернул тот плечами, немного потянул время и поставил свой росчерк. – Что дальше? Дальше толпа орала и улюлюкала, качая Струве на руках. Они кинулись к Миканиэлю, но он указал им на генеалога. Ничего не скажешь, справедливо, ведь это он разжег искру недовольства, которая затем с моей помощью занялась пламенем, а Микки добавил хорошего огня. И разгорелся добротный революционный костер, сожравший Эдбергов. Знаете, я никогда не любила маменькиных сыночков! Они отлично воспитаны, здесь к ним не придерешься. Но любить и бороться за свою любовь не умеют, и во всем слушают мамочку. Вот если бы герцогиня не поспешила сажать сына на трон, неизвестно еще, чем бы захват власти закончился. Но в любом случае, все должно быть справедливым. Принцессу Эделер, супругу свергнутого короля Теобора, с охраной отправили к отцу. Она скрежетала зубами от ярости и грозилась начать войну, чтобы вернуть королевство под свою власть. Но никто не верил, что ей удастся это сделать. Ее проводили под покровом ночи, подальше с глаз. На утро решили созвать горожан на центральную площадь для того, чтобы выбрать членов парламента. Этим руководил Струве, Бониэлю поручили восстановить армию, свободное королевство все еще нужно было защищать. Миканиэль… ах, я бы хотела, чтобы он занялся исключительно мной, но понимала важность поставленных перед ним задач. Миканиэль проводил переговоры с Эдбергами, герцогиня выторговывала себе льготы и поощрения. Я же искала по разоренному дворцу Альдагиру, чтобы поговорить с ней на счет Кольцовой, быстрый отъезд подруги омрачал мое хорошее настроение. Но безуспешно, феи нигде не было. К тому же вредная герцогиня перевела стрелки часов, и я опоздала к ужину-завтраку. Пришла, когда все уже сидели за столом и, как казалось, мирно беседовали. Извинилась и села на пустующее рядом с Микки место. – …Конституционная монархия поможет нашему королевству встать с колен и не опозорит верховного правителя перед соседями, – вкрадчиво вела политическую беседу несостоявшаяся мать короля. – Конституционная монархия? – нахмурился Миканиэль. – Это что еще такое? – Позвольте мне объяснить… – И объяснять тут нечего, – встряла я. – Это, Микки, когда в стране есть король, но он всего лишь номинальная фигура. Как всамделишный шахматный – шаг в сторону и мат, двигаться дальше своего носа не может. Ему парламент мешает в виде пешек, коней, слонов и прочих фигур. – Герцогиня, вы предлагаете оставить короля под властью парламента?! – изумился Эдберг. – А что еще остается делать, дорогой?! Соглашайтесь, Миканиэль Грэм, соглашайтесь. Этим вы искупите свои грехи! О, небеса, услышьте мать! – Герцогиня, не истерите, – усмехнулась я. |