Онлайн книга «Умер-шмумер»
|
— И ты все эти годы знала, что я жив? — Ну, в общем… да… — Это что же… интуиция? — Наверное, это так называется. — И ты… ты на меня не обиделась? — Ну тогда, наверное, обиделась, я уж и не помню… Столько лет прошло, столько всего было… Он был совершенно растерян. Похоже, этой женщине на него наплевать. Однако это неприятно, очень неприятно, тем более что она так прелестна… — Влад, давай вообще не говорить о прошлом, оно ведь прошло, правда? Мы встретились тут, встретились случайно, — значит, судьбе было угодно. Я рада тебя видеть, ты отлично выглядишь, у тебя, наверное, все хорошо в жизни, вот и чудно. — Как странно, что ты не поверила… — Влад! — У тебя никаких неприятностей из-за меня не было? — Каких неприятностей? — Ну с КГБ… — Да нет, что ты… Кому я была нужна? Влад, я хочу еще чашку кофе… — Да-да, конечно, может, пирожное? — Нет, я уже одно съела, хватит. И вообще, тут все так вкусно. — Ника, у тебя красивые волосы… Помнишь, я всегда твердил тебе — надо отрастить волосы, ты ведь так коротко стриглась… А ты говорила, что у меня атавизм… — Нет, не помню. — Почему ты не надела то платье? — Утром? Оно для утра не годится… Влад, а почему вдруг ты решил купить мне его? — Сам не знаю… Захотелось… — А ты меня где увидел? В магазине? — Нет, чуть раньше… На площади… Но не поверил своим глазам и потащился следом. Как осел за морковкой. — А почему ж ты не подошел, не окликнул меня? Побоялся? — Если б ты была одна, я бы подошел. — И ты все время за мной следил, что ли? — Нет. Я был в шоке… Я не знал, как себя вести, я ведь думал, ты считаешь меня мертвым… — Понятно. Но когда увидел, что я с другим мужчиной, взыграло ретивое, да? — Взыграло ретивое… Надо же… Как хорошо, как приятно… Я так давно не слышал этого выражения… Неужели еще так говорят? — Ты мне не ответил. — Ну да, наверное… Кстати, кто этот тип? Ты с ним здесь познакомилась? — Да нет, я давно его знаю, очень милый человек… — Ты замужем, Ника? Она немножко помолчала. — Сейчас нет. — Но была? — О! Сколько раз! — И сколько? — Три! — чуть помедлив, сказала она. — А впрочем, какая разница, все прошло… Говорят, у человека клетки обновляются каждые семь лет, значит, за эти годы они обновлялись целых три раза, ничего прежнего не осталось… — Не правда, очень многое осталось… Я вот на тебя смотрю — и мне кажется, не было этих лет, не было, понимаешь? Она посмотрела ему в глаза, усмехнулась и жестко сказала: — Нет, не понимаю, Влад. Для меня изменилось все. А главное — я сама изменилась. — Я вижу. Ты стала лучше… гораздо лучше… — Онегин, я тогда моложе, я лучше, кажется, была! — Тьфу ты, черт, действительно есть что-то онегинское в этой ситуации… Чуть свет — уж на ногах! и я у ваших ног… — Это «Горе от ума», — сухо поправила Ника. — Да, надо же… Я так отошел от литературы… А что, в России по-прежнему много читают? — Читают довольно много, вопрос в том, что читают… — улыбнулась Ника. — А ты больше не читаешь? — Читаю, только не по-русски… Я запретил себе… Я запретил себе тогда вообще все… запретил себе свое прошлое… Кто же знал, что все так изменится у вас… — У вас… Впрочем, это так. У нас! Да, действительно все изменилось. Видел бы ты сейчас Москву… — А что? — с замиранием сердца спросил он. — Она такая красивая стала! И твой дом… Я недавно проезжала по Спиридоновке, кстати, она опять называется Спиридоновкой… Твой дом отремонтировали, он такой свеженький… — А ты? Ты там же живешь? — Нет, мой дом снесли, я теперь живу на проспекте Мира. — А у тебя… У тебя есть дети? — Нет, детей у меня нет. А у тебя? — У меня есть сын, Тео. Знаешь, он совсем не говорит по-русски… — Ты тоже стал говорить с акцентом. — Шутишь? — Нисколько. — Хотя чему удивляться. Мне редко приходится говорить по-русски. — Не общаешься с эмигрантами? — Практически нет. Впрочем, это неважно. Расскажи лучше о себе. Как ты живешь, где работаешь, и вообще… — Мне, Влад, особенно нечего рассказывать. Живу я нормально, в общем даже неплохо по нынешним меркам… работаю. Я делаю кукол. — Кукол? Каких кукол? — Для кукольных театров и просто так, на продажу… И знаешь, они имеют успех. В Италии на выставке получила первую премию, у меня много премий… Это дает кусок хлеба… У нас теперь много богатых людей, и они часто заказывают мне кукол — для детей, для подарков или просто для украшения интерьера… У меня хорошая профессия, Влад. — И у тебя есть ворох платьев? — Ворох платьев? — Она нахмурила брови, словно что-то припоминая. Подумать только, ты помнишь эту детскую глупость! — Лицо ее вдруг прояснилось, помолодело. — Ну надо же… Я тронута. Нет, вороха, наверное, нет, но просто потому, что мне это уже не нужно. — Хочешь, я куплю тебе этот ворох, а? — Нет, зачем? Спасибо, конечно, за порыв, но вполне достаточно и одного платья. Они замолчали, глядя друг на друга. В этой хрупкой, прелестной женщине была какая-то странная умудренность. Не должна женщина в ее возрасте быть такой, ее еще должны раздирать страсти, тем более Ника всегда была страстной натурой, порывистой и неожиданной. Теперь она стала другой. Но от этого еще более интересной, и как будто бы совсем неопасной. Ни истерик, ни упреков, ничего… С ней так хорошо, так легко… — Ника, ты удивительно изменилась. — Ты это уже говорил. — А твоя мама, она как? — Мама давно умерла. У нее был инсульт, она долго болела. — Прости, я не знал… В ее глазах промелькнула какая-то усмешка. Между тем под деревом уже становилось жарко. |