Книга Homeland: Родина Кэрри, страница 37 – Эндрю Каплан

Женщина что-то прикинула в уме.

— Говорите, Мариэль грозит опасность? В каком смысле?

— Вы сами знаете, иначе не пытались бы ее защитить. Мне надо побеседовать с Мариэль. — Была не была, решила Кэрри. — Дима погибла, мадам.

Женщина пораженно уставилась на нее.

— Погибла? Как так?!

— Мне надо поговорить с Мариэль. Это очень, очень срочно.

— Вы американка? — пригляделась к ней хозяйка.

— Да. Меня зовут Кэрри. Я друг.

— Ждите здесь, — сказала она и удалилась в спальню. Наверное, пошла звонить Мариэль.

Странно, думала Кэрри, оглядываясь: она не заметила в квартире ничего армянского, даже изображений горы Арарат. Сама хозяйка — скорей всего родственница Мариэль — точно не армянка. Тогда с какой стати обитает здесь, в Бурдж-Хамуде? Видимо, дружит с местной диаспорой, которая сразу предупредит ее, если появится подозрительный чужак.

А Мариэль просто прячется у родственницы.

Тем временем на экране Кинду запугивал мужчина в деловом костюме.

Наконец хозяйка вернулась.

— Она встретится с вами сегодня, после полуночи, в клубе «ВО18». Приходите одна, или говорить Мариэль не будет. — Женщина нахмурилась. — Простите, ей приходится быть осторожной.

— Ничего, Мариэль правильно поступает. Ей грозит серьезная опасность.

* * *

Клуб «ВО18» располагался в районе Карантина, зажатый между рекой Бейрут в узком бетонном русле и бухтой. В прошлом этот район назывался La Quarantaine и служил лагерем для беженцев — уцелевших в армянской резне в Турции во время Первой мировой. Позднее, в дни гражданской войны в Ливане, здесь разместили лагерь для палестинцев. Сегодня — промышленную зону, в которой, как ни странно, открыли самый эксклюзивный ночной клуб во всем городе.

Снаружи «ВО18» напоминал бетонный космический корабль. Спускаясь по пандусу, Кэрри, которая успела смотаться домой и переодеться в вечернее платье и самые высокие шпильки, какие нашла у себя в гардеробе, гадала, достаточно ли у нее открыты ноги. В такие места прилично не одеваются.

Музыка внутри звучала так громко, что даже вибрировали стены.

Не успела Кэрри пройти фейс-контроль — двух шестифутовых вышибал, — как ее приобнял за талию мужчина в пиджаке «Хьюго Босс» и спросил: не желает ли она выпить «Джонни Уокер блю»? В клубах такой напиток мог стоить до пятисот долларов.

— Может, позже? — высвобождаясь, ответила Кэрри.

Удостоившись беглого профессионального взгляда охранников, Кэрри ощутила, будто побывала на приеме у гинеколога. Впрочем, ее сразу впустили, спасибо «Терани» и «Джимми Чу». Кэрри вошла в клуб.

В похожем на ангар помещении с бесконечно длинным баром толпа народа отрывалась под Криса Брауна. На барной стойке дюжина красивых девушек в ультраоблегающих мини-юбках извивалась под хриплые крики и улюлюканье.

Сногсшибательно роскошная девушка — золотые тени на глазах и пурпурная помада — бесцеремонно сунула Кэрри бокал с коктейлем.

— Какое милое личико, cherie [20] . — Она в упор уставилась на Кэрри. — Можно я тебя чмокну?

Не дожидаясь ответа, она поцеловала Кэрри взасос, просунула в рот язык. Сбитая с толку, Кэрри подумала: совсем не то что целоваться с мужчинами. Это — куда нежнее, интереснее.

— Пошли! — Девушка положила ей руку на грудь.

— Может, позже? — второй раз за вечер ответила Кэрри. Как бы такой ответ не вошел в привычку.

Она зигзагами двинулась через танцпол и вдоль стен, взглядом ища Мариэль. Ориентироваться Кэрри могла только на фотографию, и оставалось надеяться, что Мариэль после той фотосессии не сильно изменилась. Тут какой-то мужчина ухватил Кэрри за руку и поцеловал ей пальчики.

— Выпей со мной, habibti, — произнес он.

Кэрри высвободилась и пошла дальше. Музыка оглушала; кто-то выкрикнул по-арабски: мол, все еще только начинается! Мелькали лазерные лучи, кто-то прокричал, дескать, сейчас откроют крышу и станет видно звезды. Ничего подобного не произошло. Музыка сменилась: заиграл финский пауэр-метал, «Найтуиш», и публика пришла в неистовство.

В конце бара Кэрри заметила девушку, похожую на Мариэль. По пути ее раза три хватали за зад, и она чудом отвертелась от компании из трех девиц, которые плясали настолько отвязно, что груди у них чуть не выпрыгивали из декольте.

Подобравшись ближе, Кэрри окончательно убедилась, что нашла Мариэль: та выкрасила волосы в рыжий цвет, надела клубную майку «Анзар» и джинсы «Эскада», такие облегающие, что они выглядели нарисованными на ногах. В жизни Мариэль была не такой красивой, как на фото, однако ее лицо показалось Кэрри намного интереснее.

— Поговорим? — спросила на арабском Кэрри.

— Вы Кэрри? — Мариэль подалась ближе к ней.

— Тут слишком громко. Отойдем?

— Я не сойду с места, пока не удостоверюсь, что вы — это вы. Откуда была Дима? Где ее настоящая родина? — спросила на ухо рыжая.

— Хальба.

— Идемте, — сказала Мариэль, вставая с табурета и уводя за собой Кэрри.

Они долго шли до коридора, где стояла длинная очередь в туалет. Там Мариэль достала ключ, открыла боковую дверь, оглянулась — убедиться, что за ними никто не увязался, — и вошла в подсобку. В заваленном коробками помещении горела единственная лампочка, было темно. Даже здесь от гудящей музыки дрожали стены.

— Дима погибла? — спросила Мариэль.

Кэрри кивнула.

— Я знала, что так все и будет. Эти люди… — Мариэль горько покачала головой.

— Что за люди?

— Понятия не имею… Я и вас-то первый раз вижу. Знаю только, что мне грозит беда. За Диму я с самого начала боялась.

— С самого начала?

— Дима и Рана вечно играли с огнем. А Рана вообще связалась с парнем из ЦРУ.

— С Филдингом? — подсказала Кэрри.

— Он американец. — Мариэль кивнула. — Как и вы. Это он вас прислал?

— Сама как думаешь?

— Я уже не знаю, что думать. Мне страшно, вот и все. Если уж Диму убили, то и меня кончат. Вот взгляните, у меня руки дрожат.

Она подставила трясущиеся пальцы под тусклый свет лампочки.

— Месяца полтора назад Дима пропала, — сказала Кэрри. — Что произошло?

— Это все он.

— Кто?

— Ее новый хахаль Мохаммед. Мохаммед Сиддики. Дима с ним терлась.

— Он из Дубая?

— Кто это вам сказал?

— Фотограф, Франсуа.

— Этот кусок khara, лжец… Мохаммед — из Ирака, точнее из Багдада. Он соврал, будто приехал из Катара, но я-то раскусила этого пса. — Мариэль скривилась. — Поначалу Дима мне все уши прожужжала, мол, он такой хороший, и она его любит. Что он такой богатый, красивый и просто чудо в постели. Они вместе гуляли по пляжу и любовались рассветом. Все это было khara.