Онлайн книга «Ликвидатор»
|
Толстовка-худи, то есть с капюшоном, стала почти неотъемлемой деталью экипировки всех, кто занимается чем-то незаконным на Западе. Дело в том, что в крупных городах на каждом шагу видеокамеры, Лондон, например, просматривается и записывается почти на сто процентов. И такой капюшон – учитывая то, что камеры смотрят в основном сверху – не дает идентифицировать человека. , но ее успешно заменяла бейсболка с длинным козырьком и дешевые противосолнечные очки. В руке у него, как и у многих русских, был полиэтиленовый пакет неизвестно с чем… – Отойдем… Они встали около построенного из кирпича небольшого здания, в котором были турникеты и лестница на платформу с площади – платформа была поднята над площадью футов на десять. На платформе толпился народ – и это было лучшей гарантией от неприятностей… За исключением тех, что ждут со снайперской винтовкой, скорее всего – вон там, на эстакаде. – Ты в розыске… Это было не новостью – Подольски предполагал, что так оно и будет. – В каком? – Пока как без вести пропавший. Официально ты пропал в Варшаве, но ориентировки направлены в Минск, Киев, Санкт-Петербург, Москву, Тбилиси и Баку. – Ясно… – Что у тебя? – Я вышел на контакт с русским. Сержант покачал головой: – Парень, да ты рехнулся… – Вчера ночью мы взяли Мирзаева. И раскололи. Вот, все здесь… Подольски достал из кармашка видеокарточку размером на тридцать два гигабайта и передал Зваку. – Раскололи? – Да, раскололи. – П…ц. Я слышал, что ФБР договаривается с русскими о взятии его под стражу. – Он бы скрылся, пока ФБР занималось бы своими ритуальными танцами. Здесь все по-взрослому. – Что он сказал? – Все на карточке, сэр. Он связан кое с кем в русских спецслужбах. – С кем? – Он не сказал. Он требует защиты. – И где он? – Я не знаю. – То есть – как? – Мы его оставили где-то… Это как боксы для хранения В США есть что-то вроде аналога наших загородных гаражных комплексов – только это сдается в долгосрочную аренду и используется для хранения крупногабаритных и ненужных вещей. , я не знаю точно, где это. Я говорил, что надо отдать его нам, но русский не согласился. Он собирается выйти на контакт со своими кураторами и передать Мирзаева им. – То есть они заметают следы? – Я так не думаю, сэр. Мне кажется, русский честный, он и впрямь хочет разобраться в этой ситуации и наказать тех, кто это сделал. – То есть, убить? – Черт возьми, а не тем ли самым мы занимаемся все эти четырнадцать гребаных лет? Не то же ли самое сделали наши «котики» в Абботабаде? Сержант нервно оглянулся. – Тихо. Не ори. – Меня просто бесит, когда мы не можем назвать гребаные вещи своими именами. – Это называется патриотизм, сынок. На вот, надень… Сержант снял со своей руки и протянул Подольски часы в корпусе из укрепленного сталью пластика. – Суунто? – Они самые. Здесь есть GPS-траккер. Когда ты будешь в этом гараже – нажми вот эту кнопку. Координаты передаешь нам, и мы все сделаем чисто. В конце концов – мы как никто другой заинтересованы в том, чтобы размотать это дело до ж… Подольски принял часы. Надел вместо своих на руку… – Семпер фи, парень. Удачи… – Да, сэр. Семпер фи… В Багдаде, Кабуле или даже в Вашингтоне – он бы не вышел на связь со своим контактом еще как минимум дня два. Потому что именно таков срок, в течение которого БПЛА находятся в воздухе… спасает только то, что целей много, машинного времени мало и дроны после пары дней слежки впустую перенаправляют на другие цели. Но это был не Багдад, не Кабул и не Вашингтон. Это была Москва… Это Россия. Здесь только птицы летают… Как ему и было сказано, он несколько раз проверился и спокойно шел по дороге – пока на перекрестке перед ним не затормозил старый, но в хорошем состоянии «БМВ Х3». – Садись… Он сел в машину – и русский нажал на газ… – Подарок получил? – спросил он, показывая взглядом на часы. Подольски снял часы и отдал ему. Русский, не отрываясь от руля, посмотрел на них. – Всегда мечтал… Эх… И выкинул в приоткрытое окно под колеса… – Это глупо… – Что именно? – Отказ от сотрудничества с нами. Русский сосредоточенно вел машину, они направлялись на Кольцевую. – Это почему же? – Потому что мы сможем обеспечить суд, который вызовет доверие во всем мире, понял? А ты просто собираешься его убить. – Кого? Мирзаева? Я не собираюсь его убивать. Передам дальше – а там пусть разбираются. Может, и на суд выведут, мне без разницы. Если такие идиоты – пусть выводят… – Почему идиоты? Русский хмыкнул… это его манера коротких усмешек бесила, как ничто другое… – Объясни, почему идиоты… – Баш на баш. Сначала ты мне объясни – почему вашему суду поверят – после Гуантанамо, а нашему нет. – Черт возьми! – сорвался Подольски. – Потому что мы лидеры свободного мира, вот почему! – Давно не свободного. И давно не лидеры, – спокойно отозвался русский, продолжая управлять внедорожником. – Нет, лидеры, как бы вам ни хотелось думать другое. Знаете, в чем разница между нами и вами? За нами – двести лет демократии. За вами – пятьсот лет тирании. И сколько бы вы ни выкачали нефти, и по какой цене бы вы ее ни продали, и как бы хитро сейчас ни вели себя, и какие бы сейчас ни были проблемы – этого не изменишь, понял? Знаешь поговорку про английский газон? Чтобы получить идеально ровный английский газон, надо просто ежедневно поливать и стричь его. И так триста лет. – У нас есть другая поговорка, – сказал русский. – Репутация зарабатывается годами, а тратится в мгновение. Бросьте. Не пытайтесь быть большим, чем вы есть на самом деле. Вы давно не град на холме. Не лидер свободного мира. И даже ваши давние союзники вам уже не верят. Акела промахнулся. И не раз. А когда вожак стаи промахивается – его разрывают на куски свои же. И выбирают нового вожака. Добро пожаловать в новый мир. Здесь никого не интересует трехсотлетний газон. Американец угрюмо молчал. – Ты хорошо стреляешь? |