Онлайн книга «Летний сад»
|
– Вот, уже другое дело! Теперь все встало на свои места. Или я ошибаюсь? Наталья пристально посмотрела ему в глаза. «Господи, почему всегда нужно так много говорить! Ведь ты опытный, поживший человек! Пришел, взял, сделал свое дело, как ты это умеешь, и всё, разошлись кораблики по своим делам…» – Не ошибаешься, – и после секундного раздумья добавила: – Теперь не ошибаешься… – Жаль. Но дело не в этом. Сегодня вместо тренировки с вами будут проводить инструктаж. – С кем это «с вами»? – С теми, кто поедет в Англию на чемпионат Европы. Сердце бешено заколотилось. Вот так судьба преподносит свои сюрпризы: голосом бывшего любовника, солнечным летним утром, когда думаешь о чем угодно, только не о спорте, чемпионатах и загранпоездках. Она поедет в Англию! Наверняка все это давно знают, и только Наталья сидит и мыкает свои горести и проблемы. Господи! Только бы все получилось! – Не рада? – А ты чего хотел? Чтобы я запрыгала и заорала «ура-ура»? Мне думается, что я заслужила эту поездку. – Заслужила?! Тебе напомнить, от кого, в конечном итоге, зависит состав команды? – возмущение Курбатова было искренним, и в душе у Натальи шевельнулся крохотный зверек сомнения: «Может быть, и правда, это его работа?», но она тут же отогнала сомнения прочь: – Я пашу как проклятая целыми днями. Ты прекрасно знаешь, что для восстановления формы достаточно и более скромных усилий. Так что не устраивай здесь тайн мадридского двора… – Ха-ха-ха! – Курбатов умел рассмеяться от души. – Тебе определенно повезло с окружением – «тайны мадридского двора» и все такое! Детка! Одного усердия недостаточно. Да, ты пашешь, ты не пропускаешь ни одной тренировки и сгоняешь с себя по десять потов. Но на выходе – что? Тебе не приходит в голову некоторая странность: почему о своем участии в чемпионате ты узнала от меня, а не от тренера или руководства клуба, а? Наталья смутилась и покраснела. Все это время, с самого начала тренировок, она поддерживала себя желанием во что бы то ни стало добиться высших результатов, которые должны были помирить ее с самой собой, списать все ее грехи и огрехи, оправдать бредовый сумбур ее ленинградской жизни. Это рвение – доказать, утереть носы всем сомневающимся и недоброжелателям – составляло основу ее новой жизни, только благодаря ему она держалась в привычных рамках. И вот… – Ты хочешь сказать, что как кандидатка на чемпионский титул я уже не существую? – Не только я. Все сомневаются в твоих возможностях. Отсутствует стабильность. С тобой что-то происходит, не имеющее никакого отношения к спорту. И это «что-то» здорово мешает тебе раскрыться и выложиться до конца. Мне стоило огромного труда включить тебя в состав команды. Так что теперь я некоторым образом твой заложник. – Не поняла? – На карту поставлен мой профессионализм. Выступишь достойно – все молчат и радуются твоему успеху, провалишься – я вместе с тобой. – Но ты же говорил, что твои позиции непотопляемы, что не существует такой силы, которая смогла бы сдвинуть твое кресло? – Тогда я не ручался за некую гимнастку, что наперекор всеобщему мнению и здравому смыслу решила во что бы то ни стало рожать… Еще вопросы есть? Внезапно Наталья увидела совсем другого Курбатова, бесконечно далекого от спортивных интриг и ее сексуальных фантазий. Это был простой и открытый мужик, способный верить и доверять, вступать в схватку и биться до конца. В его выцветших, но мудрых и усталых глазах она прочитала некий намек на азартное отношение к жизни, на любовь, способность к рискованным поступкам, великодушию и оправданной жестокости. Оправданной – для достижения цели. В этот момент в ее душе оформилось и прозвучало многое из того, о чем раньше ей приходилось лишь смутно догадываться, и, как только новое знание плавно опустилось на полочку в Натальиной душе, пришло мгновенное озарение: «Мы с ним во многом схожи. Он так же одинок, несмотря на жену, детей, работу и заботы. Наверняка между ним и семьей стоит маленькая и большая ложь и ему так же нужен по-настоящему близкий человек, общение с которым было бы полностью искренним…» Внезапная нежность и жалость к нему переполнили смятенную душу Наташи: «Бедный, милый, уставший…». Она медленно прильнула к мужчине, словно желая впитаться в него. Медленно, без малейшего остатка, как вода впитывается в губку. До полного головокружения вбирая терпкие запахи его тела, прикрыв в блаженстве глаза, Наталья сбившимся от волнения голосом прошептала: – Дождись меня… Обязательно дождись… Поцелуй Курбатова в приоткрытые жаркие губы был крепок и утвердителен. – Это твой катер? – Нет, государственный, – Курбатов ловко наполнил бокалы золотистым «Котнари». Бутылку с диковинно высоким и узким горлом виртуозным жестом левой руки вставил в круглое гнездо каютного бара. – За нас! – Вкуснятина! – Наташа мелкими глотками отпивала вино. – А этот бар, он что, тоже государственный? – И бар, и вино, только вот этот шашлык из форели мой. – Красиво! – Наталья взялась за метровый шампур с огромными кусками золотистой рыбы. – Божественно! Ты никогда не говорил, что любишь отдых на природе. Кстати, как называется этот остров? Курбатов усмехнулся: – Это не остров – форт. Форт Тотлебен, был такой царский генерал инженерной службы. Хотя, по сути, ты права – это рукотворный остров. – Слушай, а почему мы сидим здесь, в каюте? Давай сделаем, как в настоящем кино: столик на палубе, шезлонги расставим… – Ого! Ты думаешь, здесь есть шезлонги? – Есть, я видела. – Ваша наблюдательность делает вам честь, но ветер слишком свеж и крепок. Боюсь, что на палубе ощущение комфорта пропадет, и все впечатления вечера пойдут насмарку. – Не пойдут, обещаю! – Погоди, у команды должно найтись что-нибудь теплое на экстренный случай. Где-то тут должен быть рундук с барахлишком… В поисках Наталья принимала самое активное участие. Она первой обнаружила искомое – огромный ларь, намертво закрепленный на переборке и наполненный стопками аккуратно сложенных отглаженных тельняшек. Там же девушка обнаружила и свитер толстой вязки – колючий на ощупь и удивительно теплый. – Это из собачьей шерсти, я знаю. – В каюте перед зеркалом Наташа быстро скинула трикотажную блузку и, любуясь своим ладным телом, стала натягивать огромный флотский свитерище. – Ты что делаешь! – Курбатов остановил ее, подняв колючий подол и принуждая девушку снять обновку. – Ты же вся исколешься и грудь до крови сотрешь, сумасшедшая. Нельзя на голое тело такие вещи надевать! Наталья ящеркой выскользнула из свитера и прижалась к нему упругой грудью: – Будьте добры, товарищ, повторите, пожалуйста, про тело… – она жарко дышала, изображая призывную страстность. |