Книга Избранник Ворона, страница 19 – Дмитрий Вересов

Нил заерзал в кресле, отстегнул ремни, опасливо покосился на свою белобрысую попутчицу. Та сидела, уткнувшись в журнал. Нил накренился, повернул голову и прочитал название. «Мода-64». Оно, конечно, чего же еще?! Как это он не подумал, выбирая место у иллюминатора, что каждый раз придется перебираться через ее длинные ноги? Обратиться же к ней он не решался, потому что никак не мог определить для себя, как же теперь называть ее: «Света» вроде неудобно, а «тетя Света», тем более «Светлана Васильевна» — язык не поворачивается. Он откашлялся и, к полному собственному изумлению, произнес:

— Permetez-moi, Madame, s'il vous plait…<Позвольте, пожалуйста) мадам (фр.)>

— Ого, это ты, что ли, по-французски шпрехаешь? — с недоуменным восхищением спросила Света.

— Не шпрехаю, а парлякаю, — солидно поправил он. — Шпрехают по-немецки. — А ты и по-немецки можешь? — восхищенно поинтересовалась она.

— По-немецки нет, а по инглишу скоро заспикаю. У нас он во втором классе начнется.

— А у нас в школе дойч был. Только училки каждый год менялись — кто в декрет уйдет, кто на пенсию. Так что я даже «их бин дубин» не помню. А в техникуме только английский.

— А ты в каком техникуме? — заинтересованно спросил Нил, даже не заметив, что обратился на «ты». — В авиационном?

— Не-а, в библиотечном… Петушка будешь?

— Какого петушка?

— На палочке, леденцового. У меня красный, желтый и зеленый. Выбирай любого. Нил вздохнул.

— Мне бабушка не разрешает. Говорит, от леденцов зубы портятся.

— А она разве увидит? Бабушка-то внизу осталась, а мы вон где, высоко-высоко.

— Десять тысяч метров над уровнем моря, — соглашаясь, уточнил он и махнул рукой: — Давай зеленого!

Потом она обыграла его в «города», а он ее — в «морской бой», три раза подряд. Начал было расчерчивать поле для четвертого, но тут стали разносить обед.

Вместо ожидаемой жесткой курицы с несъедобным рисом были крошечные копченые сосиски — таких Нил никогда еще не видел — и жареная картошка с помидорами. Сосиски ему очень понравились, и Света отдала ему свою порцию, а он отдал ей булочку с икрой, а за это получил ее земляничный джем. Джем был, правда, не в космонавтских тюбиках, а в маленьких круглых баночках, но все равно вкусно. Потом она задремала, а он смотрел на нее, и думал, что когда вырастет, то женится только на ней. Правда, у нее уже есть муж, лейтенант Федоровский, но это ничего, он же летчик, как раз к тому времени разобьется, и Света будет свободна…

Возле самого трапа их встречал зеленый армейский «газик». Что встречают именно их, Нил понял сразу — едва выйдя из двери самолета, Света тут же закричала: «Артемка!» — и отчаянно замахала руками. А в ответ ей начал махать огромным букетом роз стоящий возле машины высокий и худой военный. Света рванулась, увлекая за собой Нила, он ткнулся лбом в чью-то тугую ляжку, потом мимо лица снизу вверх пронесся резиновый каблук, и все завертелось…

Он сидел на нижней ступеньке трапа, растерянно потирая ушибленное колено. Перед ним на светлом бетоне поля корчилась и тихо повизгивала Света. Кто-то громко, надсадно кричал:

— Врача!

— Товарищ лейтенант, разрешите обратиться, — нарушил Нил затянувшееся молчание в узком больничном коридоре. — А вы чему командир?

— Я? — Лейтенант Федоровский глубоко вздохнул. — Я, брат, всему командир… в каком-то смысле. Диспетчер, король эфира. Без моей команды ни одна машина ни взлететь, ни сесть не может.

— А сами на самолетах не летаете?

— Нет…

— Это хорошо! — убежденно сказал Нил. Лейтенант посмотрел с удивлением. Глаза у него были большие, зеленые, а брови — густые, белые и изогнутые.

— Чего ж хорошего?

— Если не летаете — значит, не разобьетесь. Теперь Нилу совсем не хотелось, чтобы лейтенант разбился, даже через много лет. И Светка тоже зря ногу сломала…

— Федоровский! — кликнула строгая медсестра, и лейтенант помчался на ее зов. Вернулся он нескоро.

— На рентген повезли. Сказали, до завтра забить нельзя. Будем ждать. В часть надо бы позвонить….

— Мама говорила — туда рейсовый автобус ходит… — несмело начал Нил.

— А справишься? Один-то?..

* * *

Автобус ехал по красивой неширокой дороге, мощенной булыжником. Дорога резко петляла, огибая горы и ущелья, то взмывала к самым вершинам, то уходила вниз. По склонам лепились чистенькие беленькие деревеньки, утопающие в зелени. Проехали и несколько городков с красивыми домами в два-три этажа, сложенными из ровного розово-коричневого камня. Кое-где Нил, усаженный на откидное кресло рядом с водителем, успевал разглядеть надписи, не очень понятные, и поэтому вызывающие любопытство. На одном домике было написано «Перукарня», на другом «Готель Траянда», на третьем «Взуття», на четвертом — «Геть кацапiв з Украiни!» Нилу очень хотелось спросить, что все эти надписи значат, но шофер крутил баранку с таким сосредоточенным видом, что отвлекать его было страшновато.

Часика через два лихой и немного тряской езды скатились с очередной горки и поехали по внезапно начавшемуся асфальту вдоль длиннющего бетонного забора. По зеленым воротам с красной звездой Нил догадался, что это и есть воинская часть, но автобус к воротам не свернул, а покатил дальше и остановился только на перекрестке около зеленой будки с полосатым шлагбаумом.

— Тебе сюда, хлопец, — сказал шофер, и двери с механическим стоном распахнулись.

Нил вышел, поправил рюкзачок. Из будки показался солдат в расстегнутой гимнастерке. «Младший сержант», — по полоскам на погонах определил Нил.

— Тебе чего? — зевнув, спросил младший сержант.

— Не чего, а кого, — строго поправил Нил, глядя на открытую загорелую шею постового. — Начальника полетов майора Баренцева.

— А-а. — Младший сержант машинально застегнул пуговицу. — Это, как войдешь, третье строение слева. Второй этаж, левая квартира…

В сгущающихся сумерках Нил прошел по асфальтовой дорожке и сквозь редкие деревья увидел одинаковые трехэтажные серые домики и на одном из них разобрал вывеску «Военторг». Ощущение иноземности кончилось.

У третьего дома слева он остановился. Двери раскрылись и навстречу ему вышла красивая полная женщина, черноволосая и белолицая.

— Никак Нил? — певучим, ниже, чем у мамы, голосом произнесла она. — А остальные где же?

— Света с трапа упала, ногу сломала, — бодро сообщил Нил. — Федоровский при ней остался, в больнице, а я своим ходом. А где… майор Баренцев?

Он хотел сказать «папа», но вовремя сообразил, что это прозвучит вовсе несолидно.

— У Романа Ниловича большой день сегодня, — ответила женщина. — Генерал из Москвы прилетел, приказ привез. Об очередном звании…