Онлайн книга «Искушение Ворона»
|
А отцовская линия? «Чуда не вижу я тут, генерал-лейтенант Захаржевский…» А внучок того Захаржевского, тоже генерал, Чапая в Урале утопил, а сам за кордон. С колчаковским золотом… А внучок уже того Захаржевского, старый хрыч, один как перст, сидит где-нибудь в особняке на Монмартре и даже не подозревает… Вот такая вот занимательная геронтология… А что, может и впрямь употребить шальные денежки по прямому назначению, все равно ничего более путного с ними не сотворишь. А там – как знать. Чем черт не шутит… Приняв решение, Никита для начала захотел все-таки подчистить концы во флоралайфе. Пепел супервайзорши Илоны по-прежнему бил ему в грудь… Мелодично звякнул колокольчик, оповещая приказчиков секс-шопа о приходе нового посетителя. На полках, словно новогодние Дед-Морозы, выстроились розовые фаллосы всевозможных размеров. Как стада фарфоровых слоников в годы его, Никиты, детства – от самого большого, длиной с берцовую кость, до игрушечно-карманного, с дюраселевскую батарейку… – Желаете посмотреть что-нибудь? – спросила крашенная под английский панк-рок девица в кожаном шнурованном жилете. – Желаю, – ответил Никита. Ему не нравилось, когда приказчики принимали его за праздного зеваку без денег в кармане. – У вас резиновые бабы имеются? Их еще раньше в народе «подругами моряка» называли. – А-а-а! – воскликнула шнурованная. – Вот, пожалуйста. И она, взмахнув кистью руки, показала в угол экспозиции, где, гостеприимно раскрыв свои глупые объятия, висела пластиковая женщина, крашенная в тот грубый телесный цвет, каким обычно незатейливо и без теней заливают силуэты в детских раскрасках. Никита усмехнулся. Усмехнулся примитивности подруги моряка… Или подруги слесаря-сборщика… Или бухгалтера-аудитора… Подруга раскрыла свои объятия, широко раздвинув при этом резиновые ножки… И пурпурный ротик ее был открыт наподобие заглавной буквы «О»… – Покупать будете? – спросила шнурованная. – А нет ли у вас резинового мужика? – вопросом на вопрос ответил Никита. – Мужика? – пожав плечиками, переспросила панк-девица. – Ну да, то же самое, только типа друга стюардессы, понимаете? Этакого Кена для Барби, но только в полный рост… Шнурованная поглядела на Никиту и вдруг тоже усмехнулась. – Не пользуются спросом. Не та твердость, вы понимаете? Одинокие стюардессы предпочитают вот… Пальчиком в фиолетовом маникюре она показала на полку с фаллосами. На следующий день с утра он гладко выбрился, повязал свой самый любимый галстук, из тех, что еще надарила сестрица Танечка, надел строгий темно-серый костюм и отправился на Сенатскую площадь. «Словно декабрист какой-нибудь!» – подумал Никита и усмехнулся. Но еще шире лицо его стало расплываться в улыбке, когда, сойдя с автобуса, он представил себе, как в это самое время супервайзорша флоралайфа Илона распаковывает при всех своих коллегах коробку с подарком, которую как раз вот мальчики из службы доставки и притаранили к ним в головную контору. Вот она распаковывает, а товарки завистливо перегибаются через плечо, заглядывают в коробку, что там Илонке прислали? А прислали ей хрен – на котором он, Никита Всеволодович Захаржевский, и видал весь ихний флоралайф вообще и Илону персонально… Никита еще раз улыбнулся этой мысли и зашагал в сторону площади с Медным всадником. Там, в здании Сената и Синода, располагался РГИА – Российский государственный исторический архив… Там лежали документы, из которых ему предстояло теперь узнать – кто он, Никита Захаржевский? Каких он кровей? Какого он рода-племени?.. В главном корпусе Государственного архива очень интеллигентная тетенька сказала, что ему следует пройти в корпус, расположенный рядом, – на набережной Красного флота, дом четыре, в особняке Лаваля. Именно там располагается теперь читальный зал архива, где ему работники и подготовят искомые документы. Все еще внутренне радуясь своей выдумке с прощальным презентом, Никита снова вышел на Сенатскую и направился к Неве. Завернул налево в сторону Дворца бракосочетаний… Вот и подъезд дома Лавалей. Про него вроде как еще и Некрасов писал, мол «львы снаружи сторожат»… Трубецкого отсюда прямо на допрос повезли, вспомнилось Никите из институтского курса. А Илонке, дуре супервайзерской, – ей вот хрена резинового нынче привезли! И Никита снова широко улыбнулся своим мыслям… В закутке, где сидели работники архива, явно справлялся чей-то маленький сабантуй. – Кто у вас по департаменту герольдии? – спросил было Никита. – У нас, вообще-то, обеденный перерыв, – дуэтом ответили две некогда молодые девицы, явно замученные бытом и борьбой с безденежьем. А третья, постарше, та еще и уточнила: мол, не просто обед, а праздничное чаепитие, коллегу с днем рождения поздравляют, а некоторые назойливые посетители только мешают отправлению торжества… Никиту осенило. Он учтиво, насколько хватило запаса политеса, извинился перед дамами, велев им оставаться на местах и никуда не уходить. Выскочил на набережную, тормознул такси и, не скупясь, не считаясь с заряжавшим цену водителем, приказал ехать до ближайшей кондитерской. По дороге купил еще букет цветов… Большущий. Белых, желтых и голубых в хрустящем целлофане. И торт тоже купил большущий. Кремовый с розочками. Не забыл и шампанское. Виновница торжества аж прослезилась. – Ада. Ада меня зовут, – сказала она, протягивая руку. – Ах, это судьба! – галантно отозвался Никита. – Ведь мою маму тоже Адой зовут… Девушки-подружки тут сразу заулыбались и начали стрелять в Никиту глазками. В угол, на нос, на предмет… – Откуда вы такой? Никите налили чаю в граненый толстый стакан, какие раньше, в годы его детства, стояли в автоматах для газированной воды. – А цветы замечательные, спасибо вам, – говорила Ада, подкладывая Никите торта на листочек белой писчей бумаги. Именно Ада и оказалась той самой девушкой, что работала по делам Департамента герольдии. – Вам нужны описи родословных по губерниям, – сказала Ада. – я знаю, как искать, вы завтра приходите, я вам все подготовлю, я даже припоминаю, мне Захаржевские несколько раз попадались, я даже, кажется, заказную опись родословной по Захаржевским видела… – Заказную? – переспросил Никита, отхлебывая из граненого стакана. – Видите ли, представители знатных фамилий специально заказывали Департаменту герольдии составление родословных описей, что и именовалось генеалогическими древесами, и департамент делал, а мы теперь храним… |