Онлайн книга «На границе тучи ходят хмуро...»
|
Проходя мимо появившегося на вахте офицера-наставника, Александр не забыл проявить вежливость: – Всего хорошего, господа. Подойдя к кованым воротам с гербом ПВУ над ними, молодой человек встал, всматриваясь через решетку в незнакомый город. «В Ленинграде когда-то был проездом. Вокзал наверняка стоит на том же месте, и Зимний дворец. Еще Адмиралтейство – и все, больше ничего и не помню. А, и этого за глаза хватит! Если что – спрошу у прохожих, язык не отвалится». Подскочившие караульные истолковали заминку по– своему. Двое бросились открывать во всю ширь ворота, а третий подбежал поближе и, вытянувшись, как полагается, громко рявкнул: – Поздравляю получением первого чина, ваше благородие! Разрешите принять поклажу? – ?! Очередная порция откровений-воспоминаний подоспела вовремя, не позволив оплошать. Чемодан можно было смело отдавать: доставят на вокзал в камеру краткого хранения и выдадут по предъявлении билета с офицерской книжкой. «Какой продвинутый сервис, однако». – Вольно, бери. – И напоследок, совсем тихо и сразу всем троим: – Спасибо. Не успел отойти от ограды, как к офицеру кинулся неопрятно (и небогато) одетый человечек: – Куда прикажете доставить, ваше благородие? «Так это таксист? Извозчик то есть. На сто процентов – предок столичных водил-бомбил. Судя по напористости и наглости, конкретно тех, что пасутся рядом с аэропортами и вокзалами». – Отвали! – Э, виноват, ваше благородие, не расслышал. Покосившись на караул, Александр решил не выделяться и быть попроще: – Пшел вон. – Ну как же так, ваше благородие? Рази можно ж вам – и пехом? – Мне все можно. «А еще сомневался. Они и через сто лет не изменятся». По брусчатой мостовой идти было необычно. Приходилось внимательно смотреть под ноги и при ходьбе задирать их немного больше вверх, чем обычно, – иначе сапоги обязательно цеплялись за какой-нибудь выступ или щербинку. Приноровиться удалось не скоро, потому как на пути попадались и лужи, и конский навоз, да еще чертова железяка в ножнах! Справедливости ради нужно отметить, что отходов от четвероногого транспорта было немного – он крайне оперативно убирался расторопными дворниками. Как на подбор здоровенными, бородатыми мужиками в форменном фартуке и с обязательной номерной бляхой на груди. «Не врали старые фильмы. Вернее, костюмеры и реквизиторы, одевавшие в них актеров». Минут через десять он дворников узнавал легко и с большого расстояния. А вон на перекрестке городовой стоит: суровый взгляд, шикарные усы, китель из небеленого полотна, синие шаровары. Вроде у них к шашке еще и револьвер прилагается? Прохожие все одеты в одежду темных тонов, и никто никуда не торопится. «А вот, кстати, который сейчас час?» Повертев головой по сторонам и не обнаружив ни одного циферблата, он слегка забеспокоился: опоздает на поезд, ночевать придется непонятно где, может, даже и на улице – а этого очень не хотелось бы. – Черт! Попытка остановить прохожего и поинтересоваться временем не удалась – у первого часов не оказалось, второй безразлично пожал плечами, продолжая идти мимо, а уже третий поглядел с опаской и просто обошел его по большой дуге. – Здравия желаю, вашбродь! Только остатки безразличия не дали Александру подпрыгнуть или вздрогнуть – до того незаметно у него за спиной оказался городовой. – И вам того же. – Могу ли я чем-то помочь вашему благородию? – Да вот, заплутал слегка. Подскажите, пожалуйста, как добраться до вокзала? «По ходу что-то не то брякнул, иначе с чего ему так удивляться? Не докопался бы». Вместо ответа блюститель порядка и законности резко свистнул, останавливая новенький фаэтон с щегольски одетым извозчиком за «рулем», и коротко назвал ему пункт назначения. – Вот, доставит в лучшем виде. – Благодарю. Еще не подскажете, который нынче час? Даже не достав часы, урядник тут же ответил: – Четверть пятого, вашбродь! – Еще раз благодарю, всего хорошего… Поглядывая по сторонам на проносящиеся мимо виды, корнет не без интереса прикидывал: удастся ли еще побывать в этом городе? То и дело взгляд цеплялся за витрины с заковыристыми вывесками: «Салонъ мадам Блюмбергъ», «Галантерея Трифоновъ и сынъ», «Ресторация Золотой Карпъ»… Вывески банков и многочисленных контор, афиши, разнообразно украшенные дома – все это вызывало определенный интерес и – опаску. Он здесь чужой (пока, а там посмотрим), значит, чем дальше от столицы, тем спокойнее. Извозчик, получив в руки самую мелкую из оказавшихся под рукой ассигнацию достоинством в три рубля, долго мялся, жался и наконец виновато покаялся: – Вашество, прощения просим, только нету у меня сдачи столько… Сей момент сбегаю, разменяю. – А? Иди-иди, я подожду. Александр во все глаза смотрел на двигающийся паровоз: закопченная труба, клубы пара… машущий зеленым флажком путеец в форменной тужурке, суетящиеся носильщики с большими посверкивающими бляхами на груди, важный городовой, стоящий на небольшом возвышении. Чисто, несуетливо, малолюдно. Еще и тихо… относительно, разумеется: басовитое пыхтение паровоза и легкий гул встречающих-провожающих все же никуда не делись. «Неужели все это реально?» К жизни вернули две вещи. Довольный извозчик (уж наверняка не прогадал), запыхавшись, подбежал и вывалил на ладонь кучу липких медяков. И заурчавший от голода живот, оперативно отреагировавший на вид аппетитно жующего что-то явно очень вкусное человека в расположенном невдалеке летнем кафе. Быстренько уладив все формальности в кассах и камере хранения, князь едва ли не бегом отправился в кафешку: живот уже не бурчал, а ревел, требуя срочно в него что-то закинуть – желательно хорошо прожаренное. – Чего изволите-с? – Отобедать у вас можно? – Увы-с, только легкие напитки-с и закуски к ним. Официант был искренне расстроен – а вдруг клиент уйдет? И чаевые с ним… – А что за закуски? – Осетринка, балычок, мясо разное, горячее… сыр… пирожные всякие, блины, икра паюсная… «Я сейчас слюной захлебнусь! Или в обморок упаду, ненадолго. Как раз лицом в икру». – Блинов неси и закуску мясную. – Что будете пить? – Лимонад есть? Вот его и буду. – Сей момент, все исполним. Наелся так, что едва смог встать из-за стола. Попутно понял радость извозчика – он оставил себе двугривенный, а все, что съелось и понадкусывалось, обошлось в сорок копеек, да пятак чаевых официанту. При том, что порции такие, что лопнуть можно. |