Онлайн книга «На границе тучи ходят хмуро...»
|
– Да што ж за невезуха така! – А ну цыть! На клацанье затворов, тихий хруст веток и сдавленную ругань неудачно спрыгнувшего с лошади солдата (в аккурат на полусгнившую тушку какой-то мелкой лесной зверушки) вышел сильно продрогший, с покрасневшим носом, но изрядно довольный наблюдатель. После того как поручик осмотрел окружающую местность в бинокль, изготовленный мастерами Карла Цейсса, пришла и его очередь. – Докладывай. – После полуночи дождь пошел, так я поближе к хутору подобрался. Уже и подмерзать стал, вдруг гляжу – Бирюк с лампой ворота отворяет. Десять коней, навьюченных сильно, двенадцать-тринадцать несунов при них. Как зашли, так и сидят. – Молодца. Сиди здесь и отдыхай, за тылом нашим посматривай, можешь немного погреться – у ефрейтора есть чем. Унтер! – Здесь, вашбродь. – Двоих на вон тот камень, с него весь двор как на ладони. Троих позади хутора, и чтобы никто в лес не ушел. Действуй! Когда окончательно рассвело и показался самый краешек солнца, хутор был обложен со всех сторон. Передвинув поудобнее кобуру с «рокотом» и переглянувшись с Григорием, поручик скомандовал: – За мной. Чем ближе к приюту «контрабасов» подходили пограничники, тем громче и исступленнее лаяли собаки за тыном. Неудивительно, что хозяин отозвался сразу после первого легкого стука… прикладом в калитку. – Кого там черт принес?! – Командир второго взвода Олькушского погранотряда, поручик князь Агренев. После недолгого молчания последовал равнодушный ответ: – Ну и чего надобно? – Ты бы отворил, хозяин, чего через ворота разговаривать? – А мне и так хорошо! Я вас в гости не звал. – Это пока хорошо, Бирюк. – Ты меня не пугай, пан офицер, я пуганый. Постановление об обыске имеется? Коли нет, так и идите себе с миром. – Пять минут тебе, Бирюк. Потом сами зайдем! Время пошло. Хуторянин еще голосил что-то на польском и русском языке, щедро мешая глупые вопросы с угрозами накатать жалобу, но его уже никто не слушал. Александр, Григорий и еще четверо штурмовиков сосредоточенно готовились – скидывали лишнее, проверяли еще раз оружие, утягивали поудобнее ремни, попутно разминаясь, а тем временем слева и справа от ворот солдаты из группы «поддержки штанов» встали в живую лесенку и приготовились выдержать немаленький вес своих товарищей. Александр поглядел на бездонное синее небо и… Вдох-выдох – и наступившая отрешенность гасит все эмоции, окрашивая мир в черно-белый цвет. – Вперед! Поручик и унтер одним махом взлетели на самый верх тына и почти одновременно начали стрелять. Ррдаум-ррдаум, ррдаум-ррдаум… Стекла в низеньких окнах разлетелись вдребезги, хозяин застыл каменным истуканом, а из дома пошли громкие и неразборчивые крики. Толчок, сильное давление на грудь – и перелетевший в кувырке ограду поручик подскочил к стенке дома и принялся перезаряжаться, выщелкнув пустой магазин прямо на землю. Испуганное квохтанье и треск из сарайчика невдалеке свидетельствовали, что и Григорий тоже внутри двора. Едва затихли выстрелы из «рокотов», залаяли «раст-гассеры» второй пары штурмовиков, высунувшихся из-за тына совсем в другом месте, но все так же паливших по многострадальным окнам и дверному проему. – Второй! На крик Александра первым отреагировал не унтер, а Бирюк: резко вернувшись к жизни, он упал на колени и быстро рванулся-засеменил в дом, легко отворив толстую дверь собственным лбом. За ним почти сразу ввалились внутрь и поручик с унтером. Попутно Григорий «неудачно споткнулся» о хозяина дома, со всего размаху угодив ему прямо по копчику заботливо подбитым железной набойкой каблуком. – Уооу!.. Едва слышно забухали винтовки позади хутора, и тут же за стенкой на три голоса стали орать: – В окна лезуть! – Стрели их, стрели… – Сдаемси! «Эх-ха, пару гранат бы сейчас!» С помощью унтера подняв очумелого хуторянина на ноги, поручик зашел сзади и легонько обхватил свой живой щит одной рукой (вернее, локтем) за горло, одновременно подталкивая к проходу в следующую комнату. Унтер, дождавшись утвердительного кивка, со всей дури пнул широкую дверь и завалился в сторону, загремев какими-то склянками. В собственном доме Бирюка приняли неласково: еще до того, как Александр начал отстрел «контрабасов», тело хуторянина дважды дернулось от попавших пуль и заметно обмякло. Ррдаум-ррдаум, ррдаум-ррдаум… Когда пистолет встал на затворную задержку, в живых остались только двое: один успел нырнуть за угол печки и оказался тем самым в мертвой зоне, второй, видимо, был самым умным и мгновенно упал там же, где и стоял, далеко отбросив свое оружие. Перезаряжаться и держать на весу неподъемную тушу уже не живого, а вполне мертвого щита становилось просто невозможно. Поэтому поручик разжал руку и отскочил в сени, а вперед радостно рванулся Григорий. – Лежать, суки! Не шевелись! – Сдаю… Бумц! Смачный звук удара (как по мешку с навозом) и сдавленное оханье в ответ неоспоримо свидетельствовали: у Гриши все под контролем. Лязгнув затвором «рокота» и мимоходом погладив последнюю обойму, Александр услышал шорох со спины и резко дернулся в сторону, готовясь стрелять. – Эй! Свои! Вашбродь? – Заходи. Старший второй штурмовой двойки опасливо-настороженно вдвинулся в комнату и быстро огляделся. Довольно хмыкнул, глядя, как старший унтер сноровисто вяжет руки последнему выжившему несуну, и приступил к докладу: – Трое бежать хотели через тын, двоих наповал, один легко. У нас Сафрона подстрелили, теперя кровью харкат, но на ногах держисся. – Куда? – В брюхо. Замешкался напротив окошка, яго кто-то и подловил. Но дырки нету. Вмятина тильки на броне и облицовку подрало. – На заставу его, к коновалу. Наблюдатель и еще один – в сопровождение. Оцепление пока не снимать, остальные сюда, начинайте обыск. Пересчитав всех живых, мертвых и полумертвых (подраненный в руку несун пока был под вопросом), обнаружили маленькую неувязку. Трое живых, считая раненого, семеро мертвых. А где еще двое? – Гриша! Бумц! – Где остальные? Прокашлявшийся контрабандист с готовностью доложил, мимоходом поглядывая на сапоги унтера: – Они к себе по домам ушли, ночью еще. – Где живут, как зовут, чем вооружены? Гриша! – Я скажу! Через полчаса стала окончательно ясна официальная версия произошедшего. Поручик князь Агренев получил сигнал о контрабанде от своего давнего агента, хуторянина Бирюка (по документам Ольгерда Подзиньского) и выдвинулся на проверку. Негодяи контрабандисты, заподозрив неладное, застрелили законопослушного хозяина дома и оказали отчаянное сопротивление. Остальное – мелкие и ненужные подробности, которые никого не интересовали: ни радостного Сергея Юрьевича Блинского, ни довольного чиновника Таможенного департамента, ни жандарма штаб-ротмистра Сурикова, прибывшего в тот же день на заставу. Кстати, жандарм первым делом передал поклон от подполковника Васильева и выразил надежду на самое тесное и плодотворное сотрудничество. |