Онлайн книга «На границе тучи ходят хмуро...»
|
– Да уже почти добрались, Игорь. Вон и особнячок наш показался. – Так вы обещаете? – Непременно нанесу визит, как только буду в ваших краях. Осторожно, калитка левее… Передав корнета, явно уставшего от обилия новых впечатлений, в заботливые руки его денщика (а заодно поручив позаботиться о лошадях, привязанных прямо к ветхой ограде), князь облегченно вздохнул и поплелся к себе. «А все ж таки неплохо посидели. Игорь только перестарался немного с непривычки. Завтра голова поболит, и не только у него. Щас как завалюсь, и пусть только попробуют завтра разбудить – я до вечера свободен! А петуха застрелю…» Казалось, он только сомкнул веки, как его тут же стали бесцеремонно трясти за плечо. Возмущенный до самой глубины души такой наглостью и фамильярностью, Александр рявкнул, не открывая глаз: – Какого черта, Савва! Сегодня дежурит первый взвод! – Командир, просыпайся! Командир… – Да чтоб вам! А, Гриша… тебе чего в такую рань? Унтер слегка замялся, скосив глаза на большие напольные часы, показывающие девять утра, после чего ответил непривычно тихим голосом: – Беда у нас, командир, наших побили. Сонный штаб-ротмистр не понял, кого там побили и за что, но подниматься из постели по такому поводу категорически не желал. Подумаешь, пара синяков. – Ну побили и побили. Потом разберусь. – Насмерть… Одеяло полетело в одну сторону, подушка – в другую, а хозяин квартиры вылил себе на голову ковшик холодной воды и принялся быстро одеваться. – Подробности! – Когда унтер секреты проверял, дозорцы с шестого не ответили. Ну, побегали, след нашли и их нашли. Недалеко были, их в кустах ветками завалили. Саженей тридцать, не далее. Оружия нет, лядунок… Еще сапоги стянули, паскуды. И ведь не слышал никто ничего! Как их отыскали – голубя на заставу пустили. Ну, Трифон Андреич меня туда. Я тама осмотрелся и сразу на доклад к тебе отправился, командир. – Их просто убили или еще и караван прошел? – Похоже на то. Только следов маловато, да потом и вовсе пропали – на тропе-то. Лошадей, видать, и не было, все на себе тащили. Человек с дюжину, не менее. Роса выпала, точнее не сказать. Когда Александр уже застегивал последние пуговицы на кителе, появился вестовой с приказом от командира заставы – немедленно явиться в отрядную канцелярию! – Через пять минут буду. Свободен! – И, уже обращаясь к ждущему ценных указаний унтеру, добавил: – Возьми первое отделение и походите вокруг близких хуторов, может, чего интересное заметишь. Хотя нет, давай еще раз там хорошенько осмотрись, а потом решим, как быть дальше. Пошли… Ротмистра было слышно еще на подходе – до того усердно он на кого-то орал: – Что?! А ну-ка смирна! Чтобы к вечеру казенное имущество было на месте. Пшел! Из двери в канцелярию вышел отрядный фельдфебель Трифон Андреевич, вытер красное и потное лицо измызганным носовым платком, дернул воротничок, расстегивая верхнюю пуговицу, после чего двинулся дальше, так и не заметив стоявшего в двух шагах от него офицера. Увидев комвзвода-два, командир заставы закрыл лежавшую перед ним папку и слегка побагровел, точнее – побагровел еще больше. Тем не менее с явно вымученной вежливостью ротмистр огласил то, что его подчиненный и так знал, а в конце короткого (и неполного) пересказа выдал распоряжение: отправиться на место происшествия, осмотреть его и составить подробный отчет. – Вам ведь не привыкать составлять рапорты для жандармов, не так ли, штаб-ротмистр? – Так точно, не привыкать. Правда, в последнее время немного подзабыл, как это делается: ни контрабанды перехваченной, ни нарушителей. – Идите! Последнее слово ротмистр не сказал, а прошипел, с ненавистью глядя на Александра. В ответ тот сочувственно (и даже с участием, как больному человеку) улыбнулся и вышел – у Григория Анатольевича уже и губы синеть стали, как бы удар не хватил. Вот было бы горе у всей заставы. «Козел… место происшествия. Место, где убили пограничников!» Когда штаб-ротмистр добрался до шестого поста, то едва нашел Григория: тот вместе с тремя солдатами прочесывал разросшийся за последнее время кустарник в поисках чего-нибудь интересного. – Показывай. – Вот, командир. Здесь они устроились и сидели, потом след во-он туда уходит. Дойдя до небольшой ложбинки, унтер показал место, где нашли тела. Примятая трава и сломанные ветки – вот и все, больше никаких следов. – Несуны вот здесь и здесь сидели. Когда только начали искать, то сперва дальше прошли, а потом Семка… рядовой Семен Чишников заметил, что среди листвы что-то белеет. Полез смотреть, а они там, остыли уже. Обоих в спину ножами или еще чем навроде шила большого… Митрофан, который с последнего пополнения, и Силантий. – Постой, это у которого шрам такой занятный на лбу и переносице? – Он. – Вот ведь… Ему служить оставалось всего ничего, до осени. Черт! Офицер в сердцах пнул небольшой пенек, после чего на него же и уселся, достав из планшетки стопочку бумаги и поудобней пристроив ее вместе с планшеткой же на коленях. Покрутив в руках тонкую деревянную палочку карандаша, он задумался. «И что мы имеем? Сидели в секрете, затем резко покинули лежку и двинулись в сторону границы. Значит, или услышали, или увидели что-то, вернее, кого-то подозрительного. Или сразу все вместе: и услышали, и увидели. Преследовали и убиты. А как смогли подобраться к ним так близко? Хоть один, да успел бы шумнуть. Странно. Дальше – оттащили немного в сторонку, наспех обыскали и ушли. Тела уже остыли, значит, примерно рассветные сумерки. Да, наверняка – до смены дозорных как раз и пройти, и вернуться можно. Если только не местные поработали, тогда и возвращаться без надобности». – Старший унтер! – Здесь! – Григорий, следы где теряются? – Да в полуверсте отседова, там тропа есть большая и утоптана хорошо. «Значит… значит, три хутора надо проверить – больше они никуда бы не успели. Опять же если не местные». – Так. Сейчас обратно на заставу, я – рапорт писать в канцелярию, а ты давай ко мне и приготовь все, что полагается – навестим окрестные хутора. Григорий в ответ только молча кивнул, без вопросов – и так все понятно. Освободился Александр через час, а через два он уже смотрел, как один из его солдат примеряется пнуть массивную воротину, второй занимает удобную для стрельбы по двору позицию, как и третий, четвертый и пятый. Лай собак ненадолго притих и… – Кто?! – Штаб-ротмистр князь Агренев. У меня есть к вам небольшой разговор, вы не откроете? Вместо ответа тихо лязгнул засов, и из проема калитки показался хозяин – с недовольно-настороженным выражением на лице. У живущих рядом с Олькушской заставой уже давно появилась верная примета: если увидишь солдат, одетых в незнакомую униформу и с винчестерами вместо штатной берданки, это к неприятностям. А если с ними командир второго взвода – к беде. Так что лицо у хуторянина моментально стало… гм… скажем так – законопослушным и благожелательно-предупредительным. |