Книга Костяной склеп, страница 66 – Линда Фэйрстайн

— А разве завтра в это время мы не должны быть в музее? — удивился Майк. — А потом встреча с Пьером Тибодо. Я попрошу Мерсера встретить Клем, если ты не возражаешь.

— Отлично. — Я вкратце повторила все, что узнала от Клем, пообещав с ним связаться, как только получу информацию о рейсе и отеле.

— А что у нее такая фамилия?

— Она инуитка, — улыбнулась я. — Из Умманнака, это в Гренландии.

— А-а, эскимоска!

— Когда-то их так называли. А теперь инуитами.

— Ха, звучит почти как «вашингтонские индейцы», [86] да? Так, говоришь, умманнакские инуиты. Отлично, значит, Клем будет моей первой знакомой эскимоской. Только не своди ее с тем садомазохистом, чьим делом ты попутно занимаешься. Не то если он заставит кого-то произнести такое имя, то скорее изобьет несчастную жертву до смерти, чем добьется правильного ответа. Какие у вас на сегодня планы, леди?

— Вэл рисует. Хочет закончить какие-то эскизы до завтрашнего отъезда. А мы с Ниной собрались на конную прогулку. А что планируешь ты?

— Скорее всего, немного передохну. Так что я буду дома, если только не нарисуется что-нибудь непредвиденное. Я уже свозил мою набожную матушку на мессу, и теперь, по крайней мере, на полгода духовно чист.

Дождавшись звонка Эда, я снова связалась с Майком и передала ему данные рейса Клем.

Затем мы с Ниной подъехали к конюшням у Южной дороги и взяли напрокат лошадей для прогулки по побережью.

Мы пустили лошадей неспешным шагом через довольно густой лес и высокие заросли прибрежных трав, что окаймляли Большую Тисберийскую бухту, и выехали к Атлантическому океану. Пляж, куда ни кинь взгляд, поражал своим белым песком. Всегда, когда Нина оказывалась на острове, она непременно тащила меня на пляж Черного мыса, да и я сама здесь часто бывала, если приезжала одна.

Более десяти лет назад в начале лета, когда я окончила юридический факультет и сдала адвокатский экзамен, именно в этом доме на острове должна была состояться моя свадьба. Мы купили его с моим женихом, Адамом Найманом. Он был хирургом-ординатором в университетской больнице Шарлоттсвилля, где я училась.

Всю неделю до свадьбы Нина была со мной. Ей была поручена роль главной подружки невесты, как в свое время и мне на ее свадьбе, состоявшейся несколькими годами ранее. И страшное известие мне передала именно она. Адам должен был приехать на торжественную церемонию одним из последних из-за своего напряженного рабочего графика, но не приехал, потому что погиб в автомобильной катастрофе. Когда он проезжал Коннектикут, какой-то водитель выскочил на встречную полосу, и автомобиль Адама, врезавшись в парапет моста, упал в реку.

Приходя сюда с Ниной помянуть Адама, я с благодарностью думала о том, как много он сделал в моей жизни.

После той трагедии я долго не могла решиться на близкие отношения с другим мужчиной. Боясь, что в следующий раз мое сердце не выдержит подобного потрясения, я с головой ушла в новую работу и несколько лет вела почти затворническую жизнь. Как я теперь поняла, Майк Чепмен по совершенно иным причинам вел себя очень похоже. Может, поэтому мы так прекрасно понимали друг друга на протяжении долгих лет, хоть я это и не осознавала вплоть до утра после сентябрьской трагедии.

Пустив наших лошадей вдоль кромки берега, мы вспоминали о тех временах, когда я еще училась на юридическом факультете и мы двумя парами — Нина с Джерри и мы с Адамом — приезжали сюда на выходные. Мы много смеялись, а я пыталась подавить горькие мысли о том, как могла бы сложиться моя жизнь, если бы Адам не погиб.

— Заедем на рынок, пока он не закрылся. Мы с Вэл хотим приготовить обед, — сказала Нина, развернув лошадь и направляясь в дюны.

Когда же я натянула поводья, чтобы последовать за ней, она остановилась и пристально на меня взглянула.

— Знаешь что, Алекс? Помню, что на эти выходные ты ввела мораторий на советы, но я тебя слишком люблю и не могу сдержаться, чтобы не поделиться с тобой одной мыслью.

Я улыбнулась, предвидя ее обычную нотацию о том, что мне не следует так много работать и принимать так близко к сердцу проблемы моих подзащитных.

— Джейк Тайлер не тот мужчина, кто тебе нужен.

От неожиданности я резко выпрямилась в седле.

Понятно теперь, почему Нина не захотела вчера о нем говорить.

— И ты знаешь, что я права, Алекс. Он слишком зациклен на себе, на своей карьере. Тебе нужен более преданный и чуткий мужчина.

Я пришпорила лошадь, и она понесла меня в сторону дюн и дальше к лесу. Поднялся ветер, и Нина могла подумать, что, отъезжая, я не расслышала ее последних слов.

Всю обратную дорогу домой мы молчали, а напряженную тишину, застывшую между нами, нарушали только звуки радио.

— Звонил Мерсер, — сообщила Вэл, завидев нас на пороге. — Сказал, что-то срочное. Он сейчас в отделе по работе с жертвами преступлений.

Я поспешила к телефону и услышала голос Мерсера Уолласа.

— Решил, что ты должна это знать. Кое-что случилось. Со мной тут рядом Вандомир. Помнишь девочку, которую ты допрашивала на прошлой неделе, — Анжелу Альфиери?

— Да, конечно. Что с ней?

— Прошлой ночью она пропала. Матери сказала, что идет ночевать к подруге. И что домой вернется утром. Мать пару часов назад позвонила подруге, узнать, ждать ли ей дочь к обеду, и выяснила, что Анжелы у нее не было.

— Черт! — не удержалась я. — Есть какие-нибудь соображения?

— Миссис Альфиери сидит здесь, заламывает руки в истерике. В округе же пока не могут объявить розыск ее дочери. — По существующим правилам, нью-йоркская полиция начинала действия в этом направлении после того, как с момента исчезновения человека проходило сорок восемь часов.

— В Доме согласия [87] ее не искали? В заведениях на Восьмой авеню? В пассажах с видеоиграми? — Полицейским были известны места, где обычно укрывались сбежавшие подростки.

— Вандомир этим занимается.

— Но Феликс тут точно ни при чем. Ведь он все еще в Райкерз. [88]

Мерсер ответил не сразу.

— Вероятно, ты слишком углубилась в расследование убийства и забыла о том, что за него внесли залог. На выходных Феликса выпустили.

Я тихо выругалась. Слишком много дел я вела одновременно, и стоило упустить в каком-то из них хотя бы одну деталь, это могло поставить под удар чью-то жизнь.

— Я… Черт! Я возвращаюсь в город. Надо что-то делать.