Книга Костяной склеп, страница 7 – Линда Фэйрстайн

— Не можешь выбросить из головы посторонние мысли? Иди ко мне. — Он лег на спину, привлек меня к себе и крепко обнял. — Закрой глаза, милая. Подумай о чем-нибудь приятном. Выбери любое место на планете. А что, давай в конце следующего месяца устроим себе настоящий отпуск? Сбежим туда, где не будет ни трупов, ни полицейского управления, только пляж с бирюзовой водой, солнце и коктейли с маленькими зонтиками…

Я взяла его руку и прижала к губам.

— Спокойной ночи, Джейк. Я так рада, что ты рядом. Это для меня очень много значит.

Я смотрела на засыпающего Джейка и думала, как мне повезло, что любимый человек понимает, как важна для меня работа. Многих моих друзей и знакомых моя карьера удивляла, но Джейк видел, что я получаю от нее удовлетворение.

В ночи, подобные этой, я задумывалась над тем, что заставило меня выбрать столь необычное поприще. Выросла я в дружной и сплоченной семье, занимающей достаточно высокое положение в обществе. Я и двое моих старших братьев были еще маленькими, когда наш отец, Бенджамин Купер, сделал вместе со своим коллегой важное открытие в области кардиохирургии. На протяжении вот уже пятнадцати лет изобретенный ими клапан Купера-Хоффмана, представлявший собой кусочек пластиковой трубки, использовался практически в каждой операции на сердце, сделанной в этой стране. Отец с матерью до сих пор душа в душу жили в одном местечке графства Уэстчестер, вырастили троих детей, дали каждому из нас прекрасное образование и внушили убеждения о необходимости стать полезными членами общества.

Окончив Уэллесли-колледж по специальности «английская литература», я удивила всех, поступив на юридический факультет университета штата Вирджиния. Первые шаги на поприще государственной службы мне посчастливилось сделать в самой прославленной прокуратуре страны, под началом окружного прокурора, о честности которого слагались легенды. И хотя изначально я не собиралась задерживаться на этом месте больше двух лет, решение заняться частной практикой пока отодвинулось в будущее. Я осталась в прокуратуре, увлекшись новаторскими методами работы Пола Батальи, и даже сумела завоевать достаточно прочное положение в юридической среде.

Баталье первому пришло в голову создать специальный отдел, расследовавший факты сексуального насилия в отношении женщин и детей. До этого жертвам сексуальных преступлений доступ в судебные учреждения был заказан лишь потому, что к подобным правонарушениям, связанным с интимной стороной жизни, относились несколько иначе, чем к остальным уголовным делам. Показания пострадавших женщин обычно не считались достаточным законным основанием для рассмотрения их дел в суде. Всему виной были царящие в обществе мифы и предрассудки, бывшие, по сути, довеском системы законодательства, принятой вместе с общим правом Англии. В 60–70-е годы в Америке была проведена законодательная реформа, которая дала зеленый свет судебному разбирательству подобных дел и подтолкнула к созданию специальных полицейских и судебных подразделений, разработке новых методов сбора улик и стимулировала внесение предложений по усовершенствованию системы уголовного судопроизводства. Но решительней всего эти новации проводились именно в ведомстве Батальи.

Двенадцать лет тому назад меня поставили во главе этого спецотдела. Когда я участвовала в первом в своей жизни судебном процессе по делу об изнасиловании, мои три любимые буквы — ДНК — еще не то что не были известны широкой публике, но даже не получили признания в научном сообществе, хотя уже в течение нескольких лет в различных лабораториях проводились исследования в этой области.

Теперь же метод генетического анализа не только помогает оправдывать мужчин, ложно обвиненных в сексуальных преступлениях, но и раскрывать и добиваться вынесения судебного вердикта по делам, связанным с убийствами и изнасилованиями, казавшимся безнадежными еще десятилетие назад.

Такие дни, когда мне и моим коллегам удавалось одержать победу и добиться справедливости в отношении жертв насилия, приносили глубокое удовлетворение и заряжали новыми силами. И удачи выпадали гораздо чаще, чем такие вечера, как этот. Сегодня переживание частной трагедии, мысли о чьей-то жестоко оборванной отдельной жизни затмевали все былые достижения.

Джейк шевельнулся и снова перекатился на бок.

— Ты же еще не начинала готовить отчет о найденном теле, верно? Ты даже не знаешь, кто будет вести дело. Ну же, Алекс, перестань об этом думать.

Я закрыла глаза и теснее прижалась к нему.

— Кстати, ты вроде упоминала о Ньюарке?

— А что? — удивилась я.

— Пару минут назад, когда я спросил, куда вы с Тибодо отправились осматривать тело, ты сказала, что вы поехали в Ньюарк?

Я почувствовала, что меня наконец начало клонить в сон.

— Ага.

— И в какой морг ее увез Майк?

— В наш.

— А как тебе удалось вывезти тело за пределы Джерси? — допытывался Джейк.

— Просто украла.

— Нет, серьезно?

— Серьезно.

Джейк приподнялся, опираясь на локоть. Он уже не выглядел сонным, в отличие от меня.

— Ты об этом уже кому-нибудь рассказала?

— Не говори глупостей, — поморщилась я. — Видишь шею, которую ты только что целовал? Пусть она и не из мрамора, но мне не хотелось бы, чтобы она слетела с плеч. Согласно железному правилу о любом новом деле я должна сообщить окружному прокурору прежде, чем что-нибудь просочится в прессу. Ты забыл, что ли?

Пол Баталья умел обращаться с прессой как никто другой. С мудростью, достойной дипломата, он поддерживал партнерские отношения с репортерами, получая от них сведения, слухи, наводки «из анонимных источников», взамен поставляя им сенсационные материалы, но точно рассчитывая при этом время и дозу информации. В результате обе стороны были довольны.

— По-твоему, никто не должен знать об этой истории? Лишь избранные?

— Пока да. Тибодо так уж точно не заинтересован в газетной шумихе вокруг трупа несчастной девушки, найденного в саркофаге. На самом деле не установлена ни ее личность, ни время и место смерти. Майк Чепмен репортеров просто на дух не переносит. Впрочем, как и все парни из его отдела. Журналисты только мешают им в расследовании, особенно если это касается каких-нибудь громких дел. Что до меня, то в данном вопросе я давно полагаюсь на Пола Баталью. Уж не говоря о том, что сейчас у меня просто нет сил. Мы что, не можем поговорить об этом завтра?

— Ну это некоторым образом касается и меня, — заметил Джейк. — Я завтра встречаюсь за ленчем с Брайаном Уильямсом.

Джейк сотрудничал с отделом ночных новостей на кабельном канале Уильямса, с которым они к тому же были хорошими друзьями.

— Даже не думай!

— Я никогда не рассказываю о твоих расследованиях без твоего согласия, ты же знаешь. Но об этом деле обязательно напишут еще до конца дня. Историю о мертвой девушке, найденной в саркофаге из главного музея Америки, и о рискованной прокурорше, похитившей труп с места преступления, чтобы перетащить дело под юрисдикцию полиции Манхэттена, так просто не скроешь. А мы представим это со вкусом. Было бы здорово, если бы эту новость мы дали первыми, дорогая.