Онлайн книга «Заживо погребенные»
|
Я посмотрела на Мерсера. Он проверял звонки на телефон Эмили. Он кивнул: – Из автомата. – Она не могла понять, кто звонил. Боялась, что это имеет отношение к Амелии. Все время, когда мы встречались на той неделе, она просила меня подсказать какой-то выход. – И что вы посоветовали? Крун пожал плечами. – Будьте честны. Больше уже нечего скрывать. – Звонили несколько раз? – Да. Эмили ударилась в панику, позвонила мне. Это был тот доктор, с азиатским именем. Которого нашли мертвым на прошлой неделе. – Доктор Ичико? – спросила я. – Именно. – Эмили знала его? – Нет, – проговорил Крун. – Она сказала, что никогда его не видела. Мерсер приблизился к нему. – Но вы только что сказали, что ее телефон не значился в справочнике. Тедди засопел, а потом ответил: – Ее имя осталось в документах на Монти. Ичико лечил его в студенческие годы, документы сохранились. Наверное, Монти упоминал, что он с ней жил, и проговорился ей, что убил кого-то. У доктора был справочник выпускников Нью-Йоркского университета. Там и был телефон Эмили. – Чего он хотел? – Он сначала ее запугал. Мол, он удивлен, говорит, что ее давным-давно не убили. Потом спросил, читала ли она в газетах про скелет, который нашли в подвале. Эмили как раз пришла домой с газетой «Таймс» и какими-то еще газетенками, и он посоветовал ей заглянуть в «Пост». Он не сомневался в том, чьи это были кости. И что убийцей был ее старый приятель Монти. – И что сделала Эмили? – спросила я. – Ичико хотел, чтобы она ему сказала, что стало с Монти и где он. Она клялась, что не знает, что не видела его больше двадцати лет. Он начал на нее давить. Она очень сильно перепугалась. – Как он на нее давил? – Сказал, что, как только скелет опознают, ей станет опасно оставаться в Нью-Йорке. Сказал, что она должна помочь ему узнать, что произошло с Монти, иначе им обоим конец. И не ошибся… – Она вас о чем-то просила? – спросил Мерсер. – Просила денег. Ей нужны были деньги, чтобы уехать из города. И мой совет, куда. – Что вы ответили? – Сказал, что безумие куда-то бежать, потому что она представления не имеет, где может быть Монти. – Она не рассказывала вам об этом раньше? – спросила я. – Частенько, – отозвался Крун. – Она часто думала о его судьбе. Если бы случилось так, что вы оказались поэтом, детектив Уоллес, на что бы вы жили? Так на жизнь не заработаешь. – Тедди, что было в документах, которые вы открывали на компьютере Эмили? – спросил Мерсер. Тот опустил голову. – Глупо было это делать. «И бессердечно», – хотелось добавить мне. – Что там было такого особенного, что вы залезли в компьютер, прежде чем сообщить в полицию. Крун подошел к столу, взял из ящика бледно-желтую папку и сел рядом со мной на диван. Протянул папку мне. – Можете посмотреть. Когда я обнаружил тело, я подумал, что ее убил Шелковый Чулок. Я выбрал не тот момент, мне не повезло. Я хотел стать героем. – Вам не приходило в голову, что убийцей мог быть Монти? – Можете назвать это сокрытием, как хотите. Я читал о насильнике, который ударил женщину ножом. Я даже не думал, что после звонка доктора все произойдет так быстро, он столько раз ей звонил. Не думал, что Монти где-то рядом. Надеялся, что смогу раздобыть о нем информацию для доктора Ичико. И это поможет полиции раскрыть то дело. Я просмотрела бумаги, распечатанные Круном в ночь убийства Эмили, – проверяла, можно ли их пришить к делу. Отчет из техотдела я пока не видела. Тедди говорил, что Эмили была ему близким другом. Но он непостижимым образом позволил себе перерыть самые сокровенные ее записи. Записи о необыкновенном душевном волнении, которое она пережила, когда с ней связалась дочь. Очень личные воспоминания о родителях и сестрах. Потом шла крупная рукопись, озаглавленная «Поэтическая несправедливость». Ее авторами были сама Эмили и Ной Торми. Это, видимо, был научный труд, посвященный плагиатам Эдгара По. Далее следовал абзац, напечатанный через один интервал. Я подняла страницу с колен. Крун тоже смотрел на бумагу. – Видите? Я подумал, что могу отдать ее доктору Ичико, чтобы доказать, что Монти действительно признавался Эмили. Мой взгляд побежал по строкам: «Наконец я избрал, как мне казалось, наилучший путь. Я решил замуровать труп в стене, как некогда замуровывали свои жертвы средневековые монахи. Подвал прекрасно подходил для такой цели. Кладка стен была непрочной, к тому же не столь давно их наспех оштукатурили, и по причине сырости штукатурка до сих пор не просохла… Я не сомневался, что легко сумею вынуть кирпичи, упрятать туда труп и снова заделать отверстие так, что самый наметанный глаз не обнаружит ничего подозрительного… Взяв лом, я легко вывернул кирпичи, поставил труп стоймя, прислонив его к внутренней стене, и без труда водворил кирпичи на место. Со всяческими предосторожностями я добыл известь, песок и паклю, приготовил штукатурку, совершенно неотличимую от прежней, и старательно замазал новую кладку». – Попался на крючок, Тедди. Это поздний По. «Черный кот». Опять похороны за кирпичной стеной, – сказала я. Крун поник. Неожиданная разгадка его обескуражила. На последних страницах был черновик письма. Эмили писала Сэлли о дочери. – Это ваш почерк? – спросила я. На полях были карандашные исправления. – Да, – пробормотал Тедди, не поднимая головы. – Почему вы написали имя Ноя Торми сверху страницы? – Боялся, что забуду. Я услышал это имя от Эмили за несколько дней… – Но зачем? – спросила я. – Что вы собирались делать с этими сведениями? – Ничего. Просто подумал, что знаю теперь правду и должен сделать об этом запись. Ради Амелии. – Чтобы отмахнуться от нее, когда она придет сегодня утром, – усмехнулся Мерсер. Я перечитывала страницу. Мерсер продолжал задавать Круну вопросы. Исправления, сделанные в черновике, ни о чем мне не говорили. Этот документ уже не был письмом Сэлли Брендон. – Куда вы отправили девочку? – Никуда. Я не знал, как с ней общаться. – Вы рассказали ей о Торми? – спросил Мерсер. – Вы это хотели сделать? – Нет, о нем я не рассказал. Думал, что она к этому не готова. Я просто не знал, что с ней делать. Она хотела узнать о жизни Эмили, просила ей в этом помочь. И я назвал ей имя детектива, друга Эмили… |