Онлайн книга «Нигде»
|
— Да нет, просто устал. — Тогда давайте вернемся к вашему сну. Эта планета — Земля? — Нет. Точно нет. — И сюжет каждый раз один и тот же, без всяких изменений? — Одно и то же. Как в кино. Только все более реалистично, чем в обычных снах. Ну или чем в фильме. Если бы не сказочные пейзажи, не все эти птицы разноцветные, то было бы прямо как в жизни все. И по ощущениям, и вообще… Иван Алексеевич на секунду задумался, передвинул какие-то яркие квадратики окон на своем планшете: — По-прежнему так называемые «обычные сны» помните редко? — Редко. Или просто ничего не снится. Но вот сегодня… — Да, Максим, слушаю вас внимательно, — психолог оторвался от планшета и уставился на Макса. — Сегодня приснился другой, уже совершенно реалистичный сон. — Ну расскажите его. Помните, о чем? — К сожалению, прекрасно помню. — Я вас не тороплю. У нас еще есть время. Макс задумался, быстро перебирая в уме последовательность событий. И вдруг его осенило. — Конверт, — Макс резко поднялся со стула, и фиксатор эмоций, хотя и попытался совершить маневр и избежать столкновения, все-таки ударился с глухим стуком о его голову. — Ой! Иван Алексеевич выскочил из-за стола: — Максим, сейчас я вызову медсестру, она вас осмотрит! Впрочем, кажется, удар был не очень сильный… Макс, не обращая никакого внимания на суетящегося врача, несколько раз повторил: — Конверт. Там был конверт! — Какой конверт? — Иван Алексеевич попытался поднять веко Макса и заглянуть ему в зрачок. — Простите, в следующий раз. — Максим, стойте! Я еще не выдал вам капсулы! Но Макс уже выходил из кабинета, по пути проверяя, с собой ли у него ключи от машины и коннектор. Хотя, кажется, куда они могли бы деться? Некоторые психологи считают, что, если вы постоянно пытаетесь убедиться, на месте ли ваш кошелек или коннектор, — это первый признак надвигающегося невроза. В приемной Ким развлекал медсестру: — И тут я показываю свое удостоверение! И… О, Макс! Ты уже все? Максим махнул рукой: — Идем! И, не останавливаясь, вышел из приемной. Ким проводил его взглядом, кивнул появившемуся в дверях растерянному психологу: — Здравствуйте, Иван Алексеевич. Я, кажется, попозже зайду… Тот что-то крикнул вслед Киму. Кажется, «молодой человек», но Ким его уже не услышал. Он догнал Макса почти у выхода из клиники: — Ты чего? Какая муха тебя укусила? — Поехали, есть одно дельце… — Да постой ты секунду! — Ким ухватил приятеля за рукав. — Срыв отчета у психолога… — Знаю, знаю, штраф сорок баллов! — Макс, здесь не шутки и нет баллов. Здесь… — Слушай, Ким, — Макс резко остановился и упер палец в грудь друга: — Ты со мной или нет? — С тобой, — вздохнул Ким. — Только хотелось бы выяснить, куда я иду… Вернее, мы куда идем… — Помнишь, я тебе рассказывал про такого типа, ну, который меня электрошокером ударил? — Ну? — Он на самом деле был как бы за меня. — Ого, — присвистнул Ким, — идет мазохист домой, а у подъезда… — Да дай же ты сказать. Этот парень сказал, что в отдел мне было должно прийти письмо. Сегодня утром. — И ты из-за этого… Мы же решили, что все это сон! — Погоди. Это финальная точка. Если письма нет — то, значит, ничего и не было. Только сон и все. Он, понимаешь, так говорил про это письмо… Ну, типа, в нем что ли объясняется все. С него все началось. Ну или должно начаться. — Погоди. Если это не сон, то что? — Если это не сон, то это необыкновенный сон. Ну, то есть, если письма нет — то все чушь. А если есть — то в нем все объясняется. Если мне этот сон как-то транслировали, то они заложили в него ключ. И чтобы понять, зачем это все, я должен прочитать письмо, которое утром вроде как должны были принести в отдел. Ким покачал головой: — Безумие. И, кстати, я никогда не думал, что оно заразно. Все-таки я надеюсь, что никакого письма не будет. Так было бы проще для всех. — Ким, если письма не будет, то я буду должен тебе еще и ужин. — Ладно уж, поехали. Давай твою машину возьмем, мне все равно сюда возвращаться. А один я в автомобиле не высижу. Сумасшествие — все-таки заразная штука, — Ким передернул плечами, словно попал под струю ледяного сквозняка. — Не поверишь, — через силу ухмыльнулся Макс, — я сам себя ощущаю носителем бациллы чумы… — Ну тогда нам, может, врубить сирену и домчать до отделения быстро, как скорая? — Расхохотался Ким, но под взглядом Макса осекся. Всю дорогу они молчали. Врубать сирену, в принципе, было ни к чему: уже через десять минут друзья входили в отделение. В дежурной части было по-прежнему весело. Полицейские продолжали набирать очки на симуляторе, а кто-то даже распечатал большую таблицу рекордов и повесил ее на стену. Первое место занимал Ким. — Прошу прощения! Для меня не было никакой корреспонденции? — спросил Макс и замер. Ким, с удовлетворением уставившийся на таблицу, тоже напрягся. Сидящий за симулятором грузный Феликс обернулся: — Привет, Макс. Приносил тут один юморист. — Почему юморист? — Да увидел, что Каримов играет, и таким ехидным голосом говорит: «Хочу попросить прощения, что отрываю господ полицейских от важных и неотложных дел…» Задолбали уже анекдотами про бездельников-полицейских. Не понимают, что если на улицах спокойно — это как раз и есть наша заслуга. Значит, мы выполняем свою функцию. — Понятно, — махнул рукой Макс. Тема это была болезненная, и любой полицейский мог обсуждать ее часами. — А где письмо-то? — А Каримов еще оправдываться начал: это, говорит, такой специальный профессиональный тренажер. Вообще глупо вышло. А курьер: «Ага, я вот тоже купил себе для приставки. Не профессиональный, правда, но стоит дорого, а графика значительно хуже…» — Феликс, — Ким подошел ближе, — где та штука, что этот идиот принес? — Ну Каримов расписался. У него она. Там конверт такой коричневый. — А где… — Макс оглянулся по сторонам: Антона Каримова здесь не было. — У него смена кончилась, он, наверное, хотел его к тебе в кабинет занести. — Какой-то конверт у него был, — кивнул рассматривавший таблицу капитан Буркин, человек с абсолютно лысым черепом и большими глазами навыкате: — Я Антона в коридоре с ним видел. Только он не в сторону общего офиса пошел, а туда, в раздевалку, или, не знаю, к майору. Только что, пару минут назад. |